Вот уже год, как украинский журналист Роман Сущенко находится под стражей в России. 30 сентября 2016 года его задержали в Москве сотрудники ФСБ, обвинив в сборе секретной информации для украинской военной разведки, на следующий день решением суда он был арестован по подозрению в шпионаже. Официально об этом стало известно 3 октября.

Роман Сущенко свою вину категорически отрицает. Журналист настаивает на том, что он - собственный корреспондент агентства "Укринформ" в Париже, а в Россию приехал в отпуск навестить родственников. За минувший год к России не раз обращались представители международных журналистских организаций, а также ПАСЕ, с призывом освободить Сущенко, но безуспешно. В годовщину ареста DW поговорила с супругой Романа Анжелой о том, как она борется за мужа и как изменилась ее жизнь за прошедший год.

DW: Бороться за освобождение украинца в России - непростое дело. Как вы находите в себе силы на это?

Анжела Сущенко: Ну, если не я, то кто? Это самый близкий и самый дорогой для меня человек. Я не могу себе позволить надеяться на кого-то и сидеть, сложа руки. Первые три дня после его задержания я, конечно, плакала, но потом собралась и сказала себе: "Стоп! У тебя дети, маленький сын (сыну Романа и Анжелы Сущенко Максиму сейчас 10 лет. - Ред.). Нужно как-то жить дальше и бороться!"

Когда его задержали в Москве, куда он поехал на встречу со своим братом, мы с сыном были во Франции (агентство "Укринформ" имеет собственное бюро в Париже, последние 6 лет перед арестом там работал Роман Сущенко. - Ред.). Тогда в интернете писали много всего. Я сидела в Париже, у меня не было никакой точной информации. Вы же видели первые кадры. Он был в таком шоке, он не мог понять, что с ним происходит. Его просто выхватили из машины, надели мешок на голову и всё… Кто? За что? Почему?

Я начала все выяснять. Сначала вышла на посольство Украины в Москве, потому что точно не знала, действительно ли задержали его, и в Москве ли он. Потом уже начала писать, звонить, обращаться к тем людям, которые, как я тогда думала, могут как-то помочь.

- Какова была реакция или ответы на ваши обращения?

- Реакция… Вы же видите, что все помогают. Все обращения, которые можно было разослать, уже отправлены. И президенту Франции, и его жене, и президенту США, и канцлеру ФРГ. Всем писали. Помогите, повлияйте как-то на одного человека, который все решает в России!

- Имеете в виду Владимира Путина?

- Да.

- А ему вы писали?

- Нет. Ему в декабре 2016-го видеообращение записал сын Максим, когда адвокат приезжал к нам в Париж (в видеообращении Максим просит всех, от кого это зависит, отпустить его отца к нему домой. - Ред.). Видео передали через пресс-секретаря Дмитрия Пескова. Я думаю, что он его видел. Но официального ответа мы не получили.

- Романа обвиняют в РФ в шпионаже, считая сотрудником Главного управления разведки Минобороны Украины. Украина это отрицает. Сейчас, спустя год, как вы оцениваете ситуацию, в которой оказался ваш муж?

- Удерживание в заложниках. Они взяли очередного заложника-украинца. Что хотят они выменять на него? Какие цели преследуют? Зачем он им? Да, Роман писал критические статьи из Франции. Трудно сейчас сказать, что его арест связан с этими статьями. Я вообще не понимаю, в чем суть уголовного дела. Адвокат (Марк Фейгин. - Ред.) дал подписку о неразглашении материалов дела, потому не раскрывает деталей. Но Роман на нашей с ним встрече сказал мне: "Знай, я ни в чем не виноват! Кто бы что тебе обо мне ни говорил, никому не верь! Я никогда ни в чем не признаю своей вины!"

- Чья поддержка вас удивила?

- Детей… Детей из украинских диаспор Канады, Франции, Испании. Они взяли портреты Романа и выразили свою поддержку, писали ему письма и посылали рисунки. Им, вероятно, рассказали родные и учителя, что есть такой украинский журналист Роман Сущенко, задержанный в Москве. Это было неожиданно и очень трогательно.

И потом, когда я переехала из Франции в Украину, я не знала, куда и к кому вообще обращаться. Сидела и думала: "Ну, кто знает Сущенко? В его агентстве "Укринформ" знают, а больше, наверное, никто!" Но когда мне позвонили и сказали, что с нами хочет встретиться Петр Порошенко, то у моей мамы на глазах слезы были: "Ты только подумай, детка, это означает, что дело Романа на таком уровне уже рассматривается, наверху знают о нем!"  Для нас это действительно было важно.

- Думаете, такие знаки внимания означают, что дипломаты Украины действительно делают все возможное для Романа?

- Конечно! Я думаю, что все над этим работают. Иначе не было хотя бы наших с ним двух свиданий (Анжеле и Роману разрешили увидеться за год только два раза. - Ред.) Это же произошло не потому, что удовлетворили наши ходатайства о встрече. Понятно, что нет. Это результат дипломатических договоренностей. Все это решается и согласуется на уровне МИД Украины. Много очень делает наше посольство Москве. Когда мы туда едем, то и наш визит, и даже маршрут полностью согласовывается. Консул нас везде сопровождает.

- Как вы живете год без мужа?

- Понимаете, он у  нас был и есть глава семьи. Обо всем беспокоился, меня оберегал, любил меня и любит сейчас. За этот год я поняла, как сильно его люблю, как мне его не хватает. Очень не хватает его советов, улыбки, его настроения всегда приподнятого. Мне очень не хватает сейчас его плеча мужского, очень.

- Кто теперь помогает вам и детям?

- Я не работаю, моя главная работа - это "работа мамой". Наш сын Максим сейчас нуждается в помощи и внимании. Роман очень переживает, как сын адаптируется к украинской школе. Ведь большую часть своих 10 лет он прожил во Франции. Дочь Юлия работает журналистом, тоже в агентстве "Укринформ", и взяла на себя часть финансовых расходов. Могу сказать, что нам многие подставили плечо. Я благодарю всех и хочу только одного - чтобы Роман был уже дома!

Беседовала Александра Индюхова

Смотрите также: