"Героини", – возможно, это слово покажется кому–то слишком пафосным, слишком громким. Большинство женщин, о которых идёт речь в книге Марты Шад, не сражалось против нацистов с оружием в руках и не состояло ни в какой подпольной организации. Но разве это мало: под угрозой концлагеря и даже смерти разбрасывать антинацистские листовки, прятать евреев, добывать визы для людей, которых искало гестапо, устраивать демонстрации протеста в центре Берлина?..

Впрочем, в книге "Женщины против Гитлера" идёт речь и о подпольщицах. Самая известная из них – Софи Шолль, создавшая вместе братом Гансом, студентами Мюнхенского университета, в котором Софи училась на биологическом факультете, и профессором этого университета Куртом Хубером подпольную организацию "Белая роза".

В школьные годы брат и сестра Шолль были активистами молодёжных организаций национал-социалистов. В 1936 году Ганс Шолль даже доверили честь нести знамя во главе колонны "гитлерюгенда" на торжественном открытии партийного съезда в Нюрнберге. Юные питомцы "гитлерюгенда" (нацистского комсомола) по традиции приветствовали старших товарищей из НСДАП. Однако став чуть старше, Ганс понял, что ему глубоко враждебны идеологическая зашоренность, спесивое восхищение всем немецким, слепое поклонение вождю, полувоенная муштра и даже культ физкультуры и спорта, которые процветали в "гитлерюгенде". Ему не хватало свободы. Ганс создал свою собственную группу – группу "друзей-индивидуалистов", как он её называл. Никаких политических целей "индивидуалисты" не преследовали, тем не менее, осенью 37-года Ганс Шолль был арестован и провёл пять месяцев в тюрьме.

Его сестра Софи стала в семнадцать лет председателем совета отряда "Союза немецких девушек" (женского нацистского комсомола). Но спустя два года её сняли с этого поста за то, что она критически отзывалась о преследованиях инакомыслящих и депортации евреев. В университет Софи Шолль сразу после школы не взяли: её отправили на производство, она должна была сначала отработать год на одном из военных предприятий. Кроме того, нацисты ввели специальную "женскую" процентную норму: количество принимаемых студенток не должно превышать десяти процентов от общего числа учащихся вузов. Лишь в мае 42-го года Софи Шолль смогла начать учёбу на биологическом факультете.

К тому времени Софи уже резко отрицательно относилась к нацистскому режиму. Своему возлюбленному Фритцу Хартнагелю она говорила: "Пойми, Германия должна проиграть эту войну. Есть что-то более важное, чем победа, - честь, свобода, чистые руки..." Хартнагель, капитан люфтваффе, воевал на Восточном фронте, попал в окружение под Сталинградом, где отморозил руки, чудом избежал плена, дожил до наших дней и оставил очень тёплые воспоминания о Софи Шолль. От застенков гестапо и смертного приговора так называемого "Народного трибунала" его спасло только то, что он был на фронте и никакого отношения к деятельности "Белой розы" не имел. Эту организацию брат и сестра Шолль, их друзья, студенты-медики Александр Шморель, Кристоф Пробст и Вилли Граф создали летом 42-го года. Тогда в Мюнхене появились первые листовки, подписанные "Белой розой".

В январе 43-го в Мюнхенском университете прошли торжественные мероприятия, посвящённые юбилею этого старинного учебного заведения. На одном из них выступал гауляйтер Мюнхена (то есть секретарь горкома партии) Пауль Гислер. "Вы должны быть благодарны Родине и трудовому народу Германии за то, что можете спокойно учиться в то время, как все остальные немцы гибнут в бою и трудятся в тылу на благо фронта!" – заявил Гислер, и по залу прошёл гул: очень многие студенты сами успели повоевать, были ранены и только поэтому получили возможность посещать занятия в университете. Но настоящая буря поднялась после того, как гауляйтер прошёлся по адресу студенток. "Лучше бы вы рожали детей, чем забивать себе головы! – обратился к ним партийный сановник. – А если какая-то из вас недостаточно красива, чтобы найти себе мужа, так я готов прислать ей своего адъютанта для выполнения патриотического долга".

Аудитория начала кричать: "Позор!" и "Долой!" Многие студентки сняли туфли и начали стучать ими по спинкам кресел. Пришлось вмешаться эсэсовской охране, но им не удалось навести порядок: Гислеру просто не дали говорить.

Гестапо ещё до этого скандала взяло Мюнхенский университет на особую заметку. Дело в том, что здесь регулярно появлялись листовки, авторы которых призывали к сопротивлению национал-социалистической тирании. В последней листовке "Белой розы" говорилось: "Наш народ потрясён разгромом под Сталинградом. В гибели немецких солдат виновата гениальная стратегия убийцы-ефрейтора, который бессмысленно и безответственно посылает нас на смерть и позор. Родина благодарна тебе, фюрер!.. И твоей партии, заткнувшей нам рты!.. Долой Гитлера!"

Три тысячи таких листовок напечатали Софи Шолль и её друзья. Их развозили и рассылали по почте в разные города Германии. А несколько десятков экземпляров Софи и её брат Ганс принесли 18-го февраля 43-го года в университет. Они раскладывали листовки на подоконниках, лестничных площадках, широких перилах парадной лестницы... За этим занятием их застал завхоз университета. Софи и Ганс были арестованы. Их судили через четыре дня за государственную измену, выразившуюся в распространении клеветнических измышлений, порочащих общественный и государственный строй. Вместе с несколькими другими членами "Белой розы" брат и сестра Шолль были приговорены к смертной казни. В тот же день приговор был приведён в исполнение.

Софи Шолль стала одной из 24-х женщин, которых нацисты казнили за политические преступления в последние три года своего правления.