Автор вышедшей в свет книги "Тюрьма, мужчина и женщина", над которой она работала семь лет, - известная журналистка Елена Струве. Она вела программу "Свобода в тюрьмах", выходившую на волнах белорусской службы "Радио Свобода" с 2011 по 2017 годы. Рассказы многих участников программы легли в основу издания, представляющего собой документальные исповеди людей с уголовным опытом. О книге и о судьбах людей, побывавших за решеткой в Беларуси, Елена Струве рассказала в интервью DW.

Deutsche Welle: Елена, кто сегодня находится в местах лишения свободы в Беларуси?

Елена Струве: Если собрать всех заключенных вместе, то получится небольшой город со своими традициями и порядками, где есть место горю и радости, подлости и благородству, любви и ненависти, болезням и смерти, политическим и бытовым конфликтам, а также творчеству и юмору.

Это абсолютно разные люди, потому что сейчас у нас множество видов правонарушений, за которые человека можно посадить. Это может быть и сельчанин, и житель города, это люди, которые совершили незначительные правонарушения, и те, кто сделал что-то более серьезное. Это бизнесмены и политики, чиновники и врачи, продавцы и рабочие - представители практически всех категорий населения.

Достаточно серьезная часть осужденных была признана виновными в нарушении статей Уголовного кодекса, связанным с наркотиками. Также много людей, которые оказались за решеткой из-за социальных проблем.

- Что вы имеете в виду под социальными проблемами?

- Например, наркомания, или еще одна причина - незанятость населения, неблагополучные семьи, где отсутствуют контакты и любовь родителей к детям, родительское внимание. Дети в таких семьях наиболее склонны к совершению правонарушений, а потом, если они попадают в колонию, половина из них позже возвращается уже в места лишения свободы для взрослых.

- В каких условиях находятся заключенные в Беларуси? И почему вы отдельно рассматриваете тему заключенных мужчин и женщин?

- В местах лишения находятся как арестанты, так и арестантки. Женщин и мужчин сажают за одни и те же преступления. Осужденная женщина вынуждена подчиняться тем же режимным требованиям, что и мужчина, то есть, это одинаковая форма одежды, построение в ряд, почти отсутствие личных вещей. Женщины подвергаются тем же наказаниям, что и мужчины, вплоть до помещения их в штрафные изоляторы.

С другой стороны, психологически и даже исторически мужчины являются воинами, привыкшими к длительному существованию в замкнутом однополом пространстве. А вот у женщин природой такого не заложено, некоторые из них, лишившись свободы, превращаются в жестоких людей, могут опуститься до самого низкого уровня. Как физически, так и морально.

- Есть ли у общественности возможность контролировать ситуацию в пенитенциарной системе?

- Сейчас представители общественности не могут попасть в тюрьмы, в колонии, эта система в Беларуси является очень закрытой. Я лишь один раз смогла попасть в колонию для девочек почти десять лет назад как волонтерка, участвуя в белорусско-немецком благотворительном проекте.

Несколько лет назад была снесена республиканская больница для заключенных, а новая до сих пор не открыта, что создает много проблем для врачей, которые работают в пенитенциарной системе и не могут оказывать нужной медицинской помощи лишенным свободы. Поэтому заключенные не просто теряют здоровье, но некоторые умирают именно из-за неоказания им своевременной медицинской помощи.

- Государство не заинтересовано в изменении ситуации с заключенными?

- У государства и без этого хватает забот. Это и больницы, и дома престарелых, много еще чего. А где брать деньги? Это чиновники за минской кольцевой дорогой в спецпоселках хорошо живут, а для простых граждан денег не хватает. А что уж говорить о тюрьмах и колониях?

Государство - это чиновники. В советские времена они сажали фарцовщиков, а сейчас тех, кто выходит с протестами на площади. Государство видит в них врагов, чиновникам легче засадить даже подростков, чтобы не мозолили им глаза. И в улучшении ситуации там, на зонах, государство не заинтересовано. Это точно.

- Можно ли изменить ситуацию в пенитенциарной системе, и кто мог бы это сделать?

- Вообще-то интерес к этой теме пропадает. Пик был в 2011 году, когда в местах лишения свободы находились десятки людей по политическим мотивам, осужденные за участие в акции протеста в декабре 2010 года после президентских выборов. В обществе сейчас упала ценность жизни человека.

Спокойное восприятие того, что у нас расстреливают людей (приводят в исполнение смертные приговоры. - Ред.), отношение большинства к Куропатам, где в сталинские времена убили многие тысячи невинных людей и где сейчас построили ресторан - откуда это идет?

Больше половины населения вообще не знает, что такое Куропаты, что у нас приводятся в исполнение смертные приговоры. Об этом не говорят в семьях, это большинству безразлично, люди думают, что их это не коснется, что никто из них или их близких не окажется в местах лишения свободы.

Многое могли бы сделать бывшие политзаключенные. Я подсчитала, что с момента объявления независимости Беларуси их у нас уже около 200 человек. Когда они сидят в тюрьмах, то сообщают, как там все плохо, но когда выходят оттуда, то часто скоро забывают об этом. Да, они пишут книги, воспоминания, но они могли бы объединиться и вместе обраться в международные и отечественные институты, но этого нет. Поэтому и имеем то, что имеем.

Смотрите также: