В среду, 11 мая, в Берлине прошел очередной раунд переговоров в "нормандском формате" на уровне министров иностранных дел Германии, Франции, России и Украины. Одним из их участников был заместитель главы МИД Украины Вадим Пристайко. В интервью DW он рассказал об ожиданиях украинской стороны и тех уступках, на которые готов пойти Киев во имя прогресса на пути мирного урегулирования конфликта в Донбассе.

Deutsche Welle: Чего вы ожидаете от предстоящего раунда переговоров в "нормандском формате"?

Вадим Пристайко: Самый главный беспокоящий нас вопрос, к которому мы постоянно возвращаемся, - безопасность, то есть уменьшение обстрелов, а в идеале - их полное прекращение и разведение войск. Мы надеемся, что нам удастся сдвинуть эту проблему с мертвой точки. Смотрите, ведь даже Пасха не заставила прекратить обстрелы. Сегодня их было 25, вчера погиб один украинский солдат, пару дней назад - еще трое. Завтра на переговорах мы предложим варианты, которые, с нашей точки зрения, позволят продвинуться вперед. Есть, в частности, варианты, которые предусматривают участие ОБСЕ на месте.

- Вы делаете акцент на военной стороне проблемы, немецкая сторона - на политических аспектах урегулирования ситуации на востоке Украины. Почему буксует этот процесс?

- Мы очень признательны немецкой стороне, которая все это время пытается нам помочь. Но в данном случае концептуальное расхождение есть между нами и русскими. Они считают, что надо внести изменения в украинскую конституцию, которые позволят - по их мнению - людям опять полюбить друг друга и перестать стрелять. Мы считаем, что сначала надо перестать стрелять. Тогда легче будет сесть за стол переговоров, чтобы выяснить, почему кто-то был, как выясняется, недоволен украинской конституцией. Я, например, никогда не слышал от Донецка, что в конституции Украины что-то не так.

- Но получается замкнутый круг. Одна сторона настаивает на политических сдвигах, вы - на сугубо военных аспектах. Как разорвать этот круг?

- Мне кажется, если быть формалистом - а наши русские товарищи всегда были хороши в этом - то надо просто взять минские документы и посмотреть, что является пунктом № 1. Это - прекращение стрельбы. После этого - разведение, разоружение вооруженных формирований и так далее. Что бы ни говорила российская сторона, политические аспекты идут хронологически в конце. Но даже если не быть формалистом, можно сказать: слушайте, нам ведь удалось уменьшить количество обстрелов, но тлеющие конфликты остаются. Так давайте перестанем стрелять, допустим, в течение 60 дней. И если это получится, то тогда можно будет говорить о любых последующих шагах.

- Переговоры - это всегда торговля, базар...

- Естественно.

- …У вас есть некая заначка, некие аспекты, в которых вы готовы пойти на уступки?

- Они есть у обеих сторон. Я бы даже сказал, у четырех и даже более, учитывая, что и ОБСЕ играет роль определенной стороны. Разумеется, существуют запросные позиции. Когда я читаю российские документы, я говорю, ну, ребята, это же очевидно не сработает. Но я понимаю, зачем они это делают. Вместе с тем, в проектах разных документов есть пункты, которые можно было бы проглотить.

Обсуждая принципиальные, чисто военные вопросы, можно сказать, давайте, мол, сделаем не сразу все, а отведем, например, базы, установим видеокамеры, загоним определенное число танков за колючку. То есть существуют варианты, на которые стороны могут пойти.

Если речь идет о контроле на границе с Россией, а русские говорят, что ополченцы боятся, что украинцы расстреляют их и их семьи, то мы говорим, ладно, пусть ОБСЕ выйдет на эту границу. Вот такие вещи в заначке действительно существуют.

- Вы дипломат и умеете вести переговоры, идти на уступки. Но насколько позицию украинского МИД поддерживают в украинском парламенте, где, собственно, и должны быть приняты решения, касающиеся и конституционной реформы, и закона об амнистии?

- Еще недели не прошло, как депутаты Верховной рады в заявлении одной из партий потребовали моего увольнения за то, что мы - и я персонально - ведем переговоры не так, как им нравится. Мы говорим о том, что надо вести работу, которая приблизила бы нас к проведению выборов на этой территории, чтобы получить законных представителей. Сейчас там хозяйничают просто банды, земля управляется неизвестно кем.

Мы считаем, что если там не будут переизбраны люди, которые должны управлять этой территорией, то и политического прогресса никогда достигнуто не будет. Даже если нам удастся каким-то образом закончить военное противостояние. Соответствующие шаги должен сделать наш парламент - выработать законодательство, позволяющее провести эти выборы.

- Но насколько готов украинский парламент проглотить пилюлю, которая многим депутатам представляется очень горькой?

- Не очень удобно говорить об этом перед переговорами, но у украинского парламента сейчас не видно такой готовности. И я понимаю, почему. Когда твой избиратель читает, что опять погибли трое украинских ребят - и это чьи-то семьи, это конкретные люди - то такому депутату трудно говорить, давайте, мол, на секундочку забудем об этом и начнем думать о децентрализации, о реформе конституции. Поэтому мы и считаем, что если снять проблему каждодневных смертей, если сделать еще один шаг, например, обменять всех на всех, то это позволило бы "продать" парламенту результаты переговоров, а парламент был бы готов их "купить".

Смотрите также: