Концерт "To Russia with love" ("России - с любовью"), задуманный как жест солидарности с жертвами насилия и нарушения прав человека в России - от Михаила Ходорковского до участниц панк-группы Pussy Riot, был организован выдающимся музыкантом и неравнодушным представителем гражданского общества Гидоном Кремером. Его инициативу поддержали "Международная амнистия" и другие правозащитные организации, а также коллеги-музыканты. Концерт стал третьим в цикле такого рода акций, организуемых Кремером (первая прошла в 2009 году в Лейпциге, вторая - два года спустя в Страсбурге). Дата его проведения - знаковая: в этот день исполнилось семь лет со дня убийства журналистки Анны Политковской, кроме того, 7 октября - это день рождения Владимира Путина. Мероприятие прошло в ситуации аншлага: у входа в филармонию дежурили охотники за "лишним билетиком", все места в зале, вмещающем 1180 человек, были заняты.

Уже часа за два до начала концерта фойе начали заполнять гости, среди которых были экс-посол Германии в России Эрнст Йорг фон Штудниц (Ernst Jörg von Studniz), главный редактор издательства "Новое литературное обозрение", историк культуры Ирина Прохорова, многочисленные представители берлинской артистической тусовки (в частности, директора всех трех оперных театров).

Единственный откликнувшийся на приглашение организаторов представитель российского посольства поспешил заверить корреспондента DW в том, что находится здесь совершенно случайно, и попросил не называть его имени. Восемь камер немецко-французского телеканала Arte, транслировавшего мероприятие в интернете, расположились по периметру зала.

Герта Мюллер: Быть любимым означает для Путина внушать страх

Тон всему мероприятию задала выступавшая первой писательница Герта Мюллер (Herta Müller). Лауреат Нобелевской премии по литературе, выросшая в Румынии времен Николае Чаушеску и объявленная местными спецслужбами "иностранным агентом", выступила с пятиминутной речью, посвященной имениннику - Владимиру Путину.

Все происходящее ныне в России Мюллер считает следствием компенсаторной реакции "маленького кагэбэшника". Путина она охарактеризовала так: "Коварная смесь на благо культа личности: то он хладнокровный командир, отдающий приказы, то исполнен заботы, морщины на лбу от сочувствия маленькому человеку, то вульгарная брань с вкраплениями лагерного жаргона. Все это должно обеспечить ему популярность. Но это тип популярности, который я лично встречала только среди диктаторов. Быть любимым означает для Путина внушать страх".

После этого выступления политически активной поэтессы многочисленным музыкантам пришлось отстаивать право музыки на самоценность собственного высказывания. Очевидно было, что программу концерта составляли по двум неравноценным принципам: в первую очередь временному (кто вообще из профессионалов первой лиги мог найти время в своем календаре, расписанном на годы вперед) и лишь во вторую очередь - программному. При выборе сочинений исполнителям, скорее всего, задавали вопрос, что условно русское они могли бы сыграть.

При таком отборе программа не могла не получиться неровной: так, идеально сыгранный оркестр Гидона Кремера "Кремерата Балтика" исполнил вполне уместную в данном контексте Симфониетту №2 замечательного композитора Моисея Вайнберга - друга Шостаковича и жертвы сталинского режима, а швейцарский флейтист Даниэль Паю в сопровождении грузинской пианистки Хатии Буниатишвили - переложение арии Ленского "Куда, куда вы удалились" для флейты и фортепиано. Впрочем, знакомые всем слова "Что день грядущий нам готовит?" могли бы стать девизом всего мероприятия.

Музыка побеждает

Истинным прорывом можно считать вторую часть концерта: когда в исполнении аргентинки Марты Аргерих и россиянина Сергея Накарякова прозвучал концерт Дмитрия Шостаковича для трубы и фортепиано с оркестром, все как-то стало на свои места. Музыка снова заняла причитающееся ей место: не инструмента для иллюстрации чего-либо или отстаивания каких-либо идей, но зоны абсолютной свободы.

А когда в финале концерта дирижер и пианист Даниэль Баренбойм (Daniel Barenboim) занял место рядом с Мартой Аргерих, чтобы сыграть Шуберга в четыре руки, пространство наполнилось физическим ощущением гармонии и поверилось в возможность лучшего.