В первой части жизни и карьеры Валентины Лисицы нет ничего сенсационного: родилась в Киеве, училась в музыкальной школе, затем в консерватории. Далее, уже в девяностые годы, - многочисленные конкурсы, концерты. Затем - замужество, эмиграция в США (где с тех пор и живет), рождение сына. На Западе Валентина примкнула к армии музыкантов, прошедших суровую школу восточноевропейской "кузницы музыкальных кадров". Стала одной из тысяч, без особых шансов пробиться в первую лигу.

Перелом в карьере пианистки наступил в 2007 году после того, как она загрузила на YouTube (тогда он был еще новинкой) свой первый видеоролик с небольшим фортепианным этюдом Рахманинова. Видео было снято неважно. Его посмотрели 50 человек. Но следующий ролик - уже 500. Через месяц - 5 тысяч. Сегодня у Валентины свой канал на YouTube, ежедневно ее записи смотрят более 50 тысяч человек.

Феерическая карьера в сети произвела впечатление на музыкальную индустрию: сегодня Валентина Лисица выступает на крупнейших площадках мира и записала несколько дисков. Причем публика участвует в составлении программы каждого "реального" концерта Валентины Лисицы: за несколько недель до концерта варианты репертуара выставляются на голосование в социальной сети Facebook.

DW: Валентина, вы сегодня вечером играете Рахманинова, Листа и Шопена. Почему не Шостаковича, Скрябина и Шумана, предлагавшихся во втором варианте программы?

Валентина Лисица: Публика большинством в 75% голосов высказалась за первый вариант.

Что двигало вами, когда шесть лет тому назад вы загрузили на YouTube свой первый видеоролик?

- Это была смесь знания и интуиции. В 2007 году YouTube только начинался. Я одной из первых в музыкальном мире начала делать "легальные" ролики специально для YouTube. Я искала свою публику. Возможно, то, что со мной произошло, было, результатом перебора с конкурсной жизнью. Конкурсы улучшают, конечно, общий уровень, но они создают совершенно неправильный ментальный настрой: ты должен всем понравиться – судьям, публике. А это очень опасная дорожка. Как говорил Шостакович, он сам был бы очень озабочен, если бы его музыка начала нравиться всем. Я вышла на YouTube не для того, чтобы понравиться, а с целью сказать, кто я есть на самом деле. И люди заметили!

- Сейчас тысячи молодых музыкантов выкладывают на YouTube ролики своих выступлений. Отчего именно вам был уготован такой успех?

- Ах, если бы я только знала! Скорее всего, я просто нашла свою публику, а она нашла меня. Многие говорят, что чувствуют в моей музыке близкие им эмоции.

- В сети вас ежедневно слушает 50 тысяч человек: хватило бы, чтобы заполнить полсотни средней руки концертных залов или целый стадион. Тем не менее, на пике успеха в сети вы сменили приоритеты и сегодня даете до 80 концертов в год. Почему?

- Концерт, "живое" выступление - это самое главное в музыке. Музыка рождается в тот магический момент, когда зал затихает и мы все, публика и исполнитель, перемещаемся в какое-то иное пространство.

Этого чуда не запечатлеть с помощью видеокамер и микрофонов. Один из моих кумиров, пианист Владимир Софроницкий, называл свои записи (а он записал невероятное количество шедевров!) "мои трупики". Это очень точно. Для меня YouTube был как блестящая рекламная брошюра. Привести людей в концертный зал - вот чего я добиваюсь! И это получается.

Сейчас благодаря интернету - каналу YouTube, социальным сетям - происходит настоящий взрыв, приходит новое поколение молодых людей, которые интересуются классической музыкой. Я их вижу, они приезжают на мои концерты, порою издалека. И я знаю, что и после сегодняшнего концерта ко мне непременно подойдут молодые люди, которые скажут, что это был первый в их жизни классический концерт, и они пошли на него благодаря YouTube!

- Вы – продукт того, что называется советской (на Западе говорят: "русской") фортепианной школой. Об этой системе музыкального образования говорят на Западе как о многолетней страшной муштре. Как вы на это смотрите?

- Я вспоминаю свое детство с юмором. Мои родители не были музыкантами, но они были родителями, которые хотели, чтобы их ребенок чего-то достиг. Когда я начала заниматься, мне было 3 года и 8 месяцев, и конечно, когда я это говорю кому-то на Западе, все всплескивают руками: "О Боже!" А я к этому моменту я уже была выброшена за отсутствием таланта из балета, фигурного катания и плавания. В возрасте трех лет мама привела меня за ручку к очень знаменитому педагогу-хореографу, и та, глядя маме в глаза, сказала: "Вы хотите, чтобы этот жеребчик танцевал балет? Посмотрите на нее: здоровая дылда! Когда она вырастет, как же ее партнер будет поднимать? У нее ноги будут по полу болтаться!" Прямо так и сказала, при ребенке.

- Вы расстроились?

- Очень. До того я несколько дней мечтала стать балериной. Потом было фигурное катание, потом плавание, и только потом - музыка. И музыка оказалась довольно безопасной: у меня все получалось. Вскоре моя мама стала следить за конкурентами: кто что играет. Ничего не зная о музыке, доставала меня комментариями, что я, де, беру самые легкие этюды: " Посмотри, что другие играют!"

Потом началась конкурсная жизнь, а это очень жесткая школа. В Америке или Западной Европе никогда не сказали бы моей маме: "Она никогда не сможет заниматься балетом!" Сказали бы: "Конечно, пусть попробует!" Мне очень жалко смотреть на этих людей, которым педагоги не грубят, не бьют их линейкой по рукам, не заставляют их заниматься по много часов в день. Их хвалят, говорят, что, мол, "вот это уже лучше, давай еще", и они проходят через свою жизнь с этим постоянным "подхваливанием" до того момента, когда упираются в стену. И тогда происходит действительно страшный крах.

Жесткая селективная система советского образца в чем-то более гуманна. И более честная: не получается у тебя фигурное катание - пойди в музыку, попробуй. Это жесткая система, но лично меня она создала, научив и дисциплине, и умению заниматься. Что помогает мне до сих пор.