По мнению эксперта Игоря Юргенса, Россия переживет экономический кризис лучше, чем страны с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы, но хуже, чем развитые демократии.

Deutsche Welle: Игорь Юрьевич, вы возглавляете Институт современного развития, председателем попечительского совета которого является президент Дмитрий Медведев. Подводя итоги года, какие достижениях президентства Дмитрия Медведева вы могли бы отметить?

Игорь Юргенс: И во внутренней, и во внешней политике я могу назвать положительные моменты, инициатором которых был Медведев. Довольно много позитивного произошло в области судебной реформы. Это не так видно, потому что часть этих изменений носят довольно технологический характер, но, тем не менее, делает судей все более независимыми, с одной стороны, и чуть отдаляет их от чиновничьего давления, с другой.

Инициированные Медведевым реформы под общим лозунгом "Руки прочь от бизнеса" тоже сыграли свою роль. Был разработан целый пакет законов, которые защищают малый и средний бизнес, иногда идущих даже дальше, чем этот малый и средний бизнес предполагал.

Конечно, нам здорово помешал кавказский конфликт, потому что много чего еще было задумано, но силы были оттянуты на конфликт. А сейчас кризис вносит свои серьезные коррективы, потому что говорить о либерализации в тот момент, когда сами либералы и частники бегут к государству, сложно.

Позитивная идеология и философия Медведева лично и его команды в области экономики видны и в поведении в условиях кризиса. Тут можно перекинуть мостик на внешнюю политику - и в Каннах, и в Ницце, и затем в Вашингтоне Медведев говорил об опасности протекционизма, о совместных действиях, о здравых рецептах для выхода из кризиса в полной координации с развитыми странами.

- Вашим институтом был подготовлен доклад о путях демократизации России. Но там ничего не сказано про необходимость увеличения срока президентских полномочий до 6 лет, а Государственной Думы - до 5 лет. Это инициатива лично Медведева?

- Я не знаю, чья это инициатива, но раз он ее в послании произнес, предложил обществу, то, наверное, его инициатива. Но не наша. Институт современного развития над этим не размышлял, потому что мы думаем об институтах власти, демократии, а не сроках и методах.

- Почему тогда шесть лет для президента, а не восемь, или десять, почему не пожизненный срок? Ведь точно так же в течение полутора недель через Государственную Думу можно провести законопроект о любом сроке.

- Пожизненный срок - это явный авторитаризм или монархия, тут не о чем и говорить, это поддержать мы никак не можем. А шесть лет или четыре года, эта разница меня не беспокоит. Важна регулярная сменяемость и конкурентно-политическая модель, чтобы это были свободные интересные выборы.

- А восемь лет будет беспокоить?

- Ну, с таким я еще не сталкивался, и восемь, пожалуй, много, потому что у нас можно избираться на пост президента два раза подряд, шестнадцать лет это многовато. Но повторяю, дело не в сроках, а в том, как это осуществляется, это первое. Второе, если вы имеете в виду конкретный случай, то он мне представлялся продвинутым немного быстрее того, что ожидалось. Желательно это было проводить через общенародное обсуждение или референдум. Но еще раз хочу сказать, что шесть лет, но честных, или даже два раза по шесть, но в конкурентной борьбе, в открытых выборах, в стычке мнений гражданского общества и политических партий, лучше, чем четыре, но подковерных.

- Да, но о какой стычке мнений сегодня можно говорить?

- Это зависит от нас, от России. Между прочим, все институты для этого созданы или создаются или укрепляются. Поэтому, когда пеняют на власть и Кремль, то просто пытаются снять ответственность с себя.

Если бы Медведев предложил восемь лет, это общество с удовольствием и восемь бы, и двенадцать лет приняло. И это как раз мой ответ на ваш вопрос. Не надо вину за все происходящее возлагать на политический центр, Кремль или Белый дом, это, в частности, и наша вина. Если мы совершенно пассивно и безразлично относимся к тому, как формируется наша власть.

- Какие силы сегодня противостоят изменениям в сторону большей открытости и больших свобод?

- Все то же самое, о чем мы говорили выше. Было бы огромным упрощением сказать, что это бюрократический произвол, люди из спецслужб, и замшелые националисты. Слишком это узкий круг, чтобы свалить все только на него. Главное - отсутствие в обществе демократических тенденций и движения в этом направлении.

- Насколько сейчас Дмитрий Медведев самостоятелен в принятии своих внутриполитических решений?

- Как любой политический деятель, избранный какой-то группой людей, он никогда не может быть самостоятельным. Был ли самостоятелен Буш от той группы людей и идеологии, капитала, которые привели его к власти? Будет ли самостоятелен Обама, самостоятелен ли Саркози? Все это очень интересно, но эти вопросы не имеют однозначных ответов. Медведев, безусловно, не самостоятелен, потому что он пришел под лозунгами определенного рода идеологии, соответственно, он, по меньшей мере, заложник своей собственной избирательной программы.

- Сегодня многие политики и эксперты продолжают говорить, что Россию нынешней экономический кризис коснется меньше, чем страны Запада. Насколько это справедливо?

- Владимир Путин говорит это по должности, а вот когда это говорят эксперты, я с ними готов спорить в силу того, что наше общество недореформировано. Страна богата минеральными ресурсами, но именно по ним произойдет самый большой удар, по ценам на них и по спросу на них. Поэтому институты развития, о необходимости создания которых мы говорили в предвыборных документах Медведеву, вот эти институты нуждаются в срочном создании, даже в период и в условиях кризиса.

Я согласен с теми, кто говорит, что наш кризис будет для нас не менее тяжелым, как минимум, чем для остальных стран. Однако он будет менее тяжелым, чем для аналогичных переходных экономик в Центральной и Восточной Европе. Я недавно был в Риге, Таллинне, проезжал Венгрию и скажу вам - мало никому не покажется.

Благодаря во многом правильной макроэкономической политике последних лет, мы этот кризис переживем относительно менее тяжело, чем страны с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы. Но, конечно, тяжелее, чем развитые демократии в силу наличия там тех институтов, о которых я сказал, - институтов собственности, разделения властей, диверсификации экономики, конкуренции.

Беседовал Владимир Сергеев