В среду вечером, 9 марта, на границе Чечни и Ингушетии неизвестные напали на микроавтобус, в котором ехали иностранные и российские журналисты, а также правозащитники "Комитета по предотвращению пыток". Их избили, а автомобиль с вещами сожгли. Журналистка The New Times Александрина Елагина была среди пассажиров автомобиля, подвергшегося атаке. В интервью DW она рассказала о деталях случившегося.

DW: Как все произошло? Где вы находились в момент нападения?

Александрина Елагина: После завершения встреч у нас осталось свободное время, и мы с коллегами решили съездить в Беслан к мемориалу школы №1. Обратно мы возвращались около 19 часов. Мы ехали по территории Ингушетии, нам оставалось совсем немного до въезда на территорию Чечни (как говорят следователи, буквально 500 метров) - там за нашу судьбу уже отвечали бы чеченские правоохранители.

В какой-то момент две-три машины резко блокировали наш микроавтобус. Остановились и какими-то длинными палками начали выбивать стекла. Я, как и другие коллеги, сразу упала на пол и закрыла голову руками.

- Какие мысли у вас были в эти секунды?

- В тот момент я думала, что такое бывает только в фильмах, и такого никогда ни с кем не должно происходить. Сейчас я могу сказать, что эта история позволила мне еще лучше понять то, что переживают люди, о которых мы собирались писать. Мы беседовали с людьми, которые подверглись жестокому обращению со стороны правоохранительных органов в Чеченской республике.

Все происходящее очень жестоко и несправедливо. И если мы еще можем как-то защитить себя, так как мы не жители этой республики, то они оказываются в совсем бедственном положении. Порой они даже не решаются об этом рассказывать. А теперь мы больше всего переживаем за тех, кто был готов говорить - что с ними будет после всей этой истории…

- Что происходило дальше?

- Когда автобус громили, нас начали выводить из него. Как я понимаю, нападавших было много - человек 15 еще и били палками тех, кто не успел пригнуться. Когда меня схватили, то первым делом сняли сумку и долго искали мой телефон. Потом нас вывели на улицу, вытолкнули в кювет и уложили на землю.

Похоже, мне очень повезло, потому что меня не били палками, в отличие от мужчин. Единственные мои повреждения - это синяки, потому что меня били ногами. Есть еще какая-то проблема с ногой - пока не знаю точно, ушиб это, растяжение или трещина, но точно не перелом.

Потом кто-то крикнул: "Уходим, уходим!" И мы услышали хлопок, как взрывается и начинает гореть наш автобус. Нападавшие уехали по направлению к Чеченской республике, а мы остались у горящей машины.

- То есть мужчины, которые были с вами, пострадали больше? Как вы думаете, причина в том, что вас пожалели, потому что вы женщина?

- Я не знаю, в чем тут причина - на меня тоже замахивались палкой, но не били. Говорить о том, что меня пощадили как женщину, неправильно. Потому что журналистка из Швеции Мария (сотрудник Шведского радио Лена Мария Перссон Лоефгрен. - Ред.) серьезно пострадала - у нее большой порез на ноге помимо других травм. В общем, это, наверное, скорее удача, чем почтительное отношение к женщинам.

- Какие травмы получили люди?

- Вы, наверное, видели фотографии Виндстада (корреспондент норвежского издания Ny Tid Ойтен Виндстад. - Ред.), он весь в бинтах. У ребят синяки, большие гематомы, переломов нет. Я так понимаю, что больше всего пострадал наш водитель - он находится в стабильном, но в наиболее тяжелом среди нас состоянии. Я надеюсь, что его жизни ничего не угрожает.

- Какие ваши дальнейшие действия? Вы возвращаетесь в Чечню?

- Возвращаться в такой ситуации - это необоснованный риск. Квартиру правозащитников (офис "Комитета по предотвращению пыток" в Ингушетии. - Ред.) разгромили. Мы ждем, пока все юридические процедуры пройдут, нам выдадут справки об утере паспортов, потому что у многих были документы в вещах (сгоревших вместе с автомобилем. - Ред.). И думаю, что после этого встанет вопрос о том, чтобы мы возвращались в Москву.

Смотрите также: