Мюнхен. По-летнему теплый апрельский день. Район новостроек в десяти минутах электричкой от Мариенплац, сердца баварской столицы. Элитные трехэтажные дома рядом с парком, пустые улицы, тишина. Здесь, в самом дорогом городе Германии, живет Симон Пацнер (Simon Patzner). Симону недавно исполнилось два года. Раньше его звали Семён, и до августа 2012 года он жил в России - в детском доме в Мурманске.

Русские корни

Дверь пятикомнатной квартиры открывает высокий мужчина в джинсах и черной куртке. Это Хеннинг Пацнер (Henning Patzner), приемный отец Симона. 40-летний выпускник мюнхенской Высшей школы телевидения и кинематографии работает исполнительным директором рекламного агентства. "Мы здесь - первые жильцы, - рассказывает Хеннинг, держа на руках четырехлетнюю дочь Милу. - Нам здесь хорошо".

В этот момент появляется Симон - крепкий светловолосый малыш с большими темными глазами и слегка азиатскими чертами лица. Мама Катарина только что привезла его домой из частного русско-немецкого детского сада, в который он ходит вместе со своей сестрой Милой. Мила - родная дочь Хеннинга и Катарины. Брат и сестра начинают играть, рассыпают на столе сахар, а потом начинают его вместе убирать. Симон улыбается, по-деловому орудуя мини-пылесосом.

Необычная семья

На первый взгляд - обычная немецкая семья, но на самом деле - таких единицы. И дело не в том, что Хеннинг говорит с детьми по-немецки, а Катарина - по-русски. 36-летняя приемная мама Симона первую половину жизни провела в России. Она - из русских немцев, выросла в сибирской деревне недалеко от Томска. В середине 1990-х Катарина с семьей переехала в Германию, получила высшее экономическое образование и работала коммерческим менеджером в косметической фирме в Гамбурге.

Необычность семьи Пацнер также не в том, что она усыновила ребенка из России. По статистике, немцы каждый год усыновляют около 300 русских детей. Особенность Катарины и Хеннинга Пацнер - в другом. Имея одного родного ребенка, второго они решили усыновить. Подавляющее большинство немецких пар идут на усыновление только тогда, когда не могут иметь своих детей. "Мы начали говорить об усыновлении, когда встречались", - говорит Хеннинг. По его словам, выбор пал на Россию, поскольку Катарина оттуда родом.

"У меня еще в детстве появилась мысль усыновить ребенка, - говорит Катарина. - Я выросла в семье учителей, и у нас всегда много внимания уделяли социальным темам". По ее словам, главным мотивом было не сострадание, а сочувствие. "Мы решили, что нам живется хорошо, мы оба работаем и обеспечены, - говорит Катарина. - Почему не сделать что-то хорошее кому-то на другом конце света?"

Не все в окружении разделяли их оптимизм, признаются Катарина и Хениннг. Они связывают это с публикациями о якобы "проблемных детях из России" в немецких СМИ. Но сомнения остались в прошлом, говорит мама Симона, и бабушки с дедушками души не чают в приемном внуке.

Любовь, несмотря на опасения

Процедура усыновления - от первых разговоров до возвращения с Симоном в Германию - заняла полтора года. Сначала пара обратилась в агентство в Баден-Бадене, которое помогает в усыновлении детей из России. Там их долго проверяли - финансы, состояние здоровья, устойчивость психики. "Вопросы были разные, например, как вы относитесь к насилию в семье? - говорит Хеннинг. - Были и такие: чудятся ли вам голоса?"

В начале 2012 года в агентстве им показали фотографию мальчика из детского дома в Мурманске. Это был Симон. "Катарина сразу начала рыдать", - вспоминает Хеннинг. "Я боялась, что мой муж не сразу влюбится в этого ребенка", - признается Катарина. Он в свою очередь говорит, что опасался "слишком эмоциональной" реакции супруги. Когда пара из Мюнхена впервые приехала в Мурманск, Симона на месте не оказалось: "Нам сказали, что он в больнице с бронхитом". Момент, когда открылась дверь и они впервые увидели малыша, оба называют "волшебным". "Сразу отпали все сомнения, - говорит Хеннинг. - Маленький Симон сидел в кроватке, и когда он нас увидел, то сразу заулыбался, начал махать ручонками".

Вернувшись в Германию, Катарина отправилась за советом к врачу. Пара опасалась, что мать Симона могла употреблять алкоголь во время беременности. "Такие дети, как правило, тяжело больны, - говорит Хеннинг. - Мы были готовы усыновить только такого малыша, чьи заболевания в Германии поддаются лечению". Опасения оказались напрасными. Выслушав рассказ Катарины о болезнях и истории появления Симона на свет, мюнхенский врач дал "добро".

"Обычные брат и сестра"

Усыновление Симона обошлось немецкой паре в 35 тысяч евро. "Это чуть больше, чем мы рассчитывали", - говорит Катарина. Платить взятки, по ее словам, не пришлось ни разу.

Летом 2012 года пара приехала в Россию второй раз. Вопрос об усыновлении решал суд. Катарина говорит, что боялась отказа. Но поскольку российские пары усыновлять Симона не хотели, его переезду в Мюнхен ничто не мешало. "Когда мы после третьего и последнего приезда в Россию вышли за пределы детского дома как семья с двумя детьми, это был самый счастливый момент", - вспоминает Катарина. Хеннинг добавляет, что дочь Мила сразу нашла с Симоном общий язык: "Они ведут себя как обычные брат и сестра".

Симон знает, что он - не родной сын Катарины и Хеннинга. "Мы считаем, что приемный ребенок - это нормально, - говорит Катарина. По ее словам, знание своих корней избавит Симона от возможного шока в будущем: "Он такой же наш ребенок, как и Мила".