Историк Павел Полян назвал этих людей вестарбайтерами. По аналогии с остарбайтерами, т.е. людьми, которые были угнаны в те годы на работу в Германию. Проблема компенсации труда вестарбайтеров, как и других узников "гулага" никогда в практическом плане не стояла. Сначала - до Горбачёва - об этом было нельзя даже думать, затем - после Горбачёва - об этом думать уже никто не хотел, сейчас об этом никто ничего не знает и не хочет знать. Правда, удивляться здесь нечему - советские и российские чиновники даже о своих гражданах думают как о разменной монете. Свежий пример - выплата компенсаций остарбайтерам, т.е. россиянам угнаным в гитлеровскую Германию на принудительные работы.

СССР не требовал от ФРГ компенсаций частным лицам

После войны у СССР было несколько возможностей потребовать от ФРГ выплаты компенсаций жертвам нацизма - советские руководители ни разу этого не сделали. Когда все сроки юридических претензий прошли, в 1998 году, Германия по инициативе немецких политиков решила создать фонд немецкой экономики для выплаты компенсаций жертвам подневольного труда, российские политики и дипломаты участвовали в переговорном процессе более чем пассивно. Большую заинтересованность проявляли немецкие гуманитарные организации. Естественно, когда деньги оказались на столе, в России начались разговоры о том, что денег мало и выплачиваемые суммы (далеко не крупные) придётся сокращать.

Вывез на работы в противоположном направлении

На территории Юго-Восточной Европы в самом конце войны были зафиксированы 551 тысяча гражданских лиц немецкой национальности. 16 декабря 1944 года последовало постановление Государственного комитета обороны Советского союза, которое предписывало часть этого населения, а именно мужчин в возрасте от 17 до 45 лет, и женщин, в возрасте от 18 до 30 лет, интернировать и мобилизовать. То есть дать им трудовые задания, значит - депортировать. Этим занимались те же самые войска НКВД под руководством тех же самых генералов Аполлонова, Сладкевича, Горбатюка и других. Они же занимались аналогичными операциями на Северном Кавказе и в Крыму, незадолго до этого. Начался этот процесс в сотрудничестве с местными, там где они были, органами власти: румынской жандармерией, с войсками Тито. Было собрано и отправлено примерно 113 тысяч человек.

Контингент: четыре группы

Их трудовой задачей были работы по восстановлению предприятий черной и цветной металлургии, шахт Донбасса и южной Украины. Подобное было и на Кавказе, и на Урале, на Севере Европейской части Советского союза, например, в Карелии. Это была первая волна. Это были интернированные и мобилизованные. Такой контингент немецких гражданских лиц.

В общем-то войска НКВД различали четыре типа контингента, с которым они имели дело на освобождаемых и, одновременно, оккупируемых территориях. Категория "А": военнопленные армии противника. Категория "Б": так называемые интернированные арестованные, т.е. представители гражданского населения, которые по каким-то признакам, по окраскам, как это называлось на жаргоне НКВД, представляли опасность для новой власти. Их арестовывали и содержали под арестом. Категория "В": граждане СССР, военнопленные и гражданские лица, бывшие "остарбайтеры", "власовцы" и т.д. И категория "Г": так называемые интернированные мобилизованные, о которых мы начали говорить в начале.

Для трудоиспользования в СССР предназначались только мужчины

Следующая волна арестов интернирования гражданского населения не заставила себя долго ждать. Там были в основном уже люди из контингента группы "Б" - гражданских лиц, имевших статус арестованных, а не мобилизованных. Это произошло в начале февраля 1945 года. Естественно, в категорию группы "Б" входили и женщины. Но для трудоиспользования в СССР предназначались только мужчины. В общей сложности этой волной было захвачено 155 тысяч человек. Итого мы имеем примерно 270 тысяч человек. Плюс еще около 5 тысяч человек, которые были отправлены другой волной в конце 1945 года, но тоже попадавших под определение категории "Б". Были еще небольшие, но очень значимые для советской военной промышленности, группы, в которые входили уникальные специалисты из Германии. Они были тоже своего рода трофеями, вывозились в СССР и использовались в различных шарашках.

В общей сложности гражданских лиц немецкой национальности, привезенных в СССР для того или иного вида трудоиспользования, было примерно 272 тысячи человек. Кроме немцев были еще и японцы, поляки, немножко венгров, румын. В общей сложности весь этот контингент составлял 300 с небольшим тысяч человек. Это, конечно, не много по сравнению с теми миллионами, советских гражданских лиц, которых Германия, а отчасти и Румыния, угнали и трудоиспользовали на своих территориях, когда они были оккупантами на советской земле.

Репарации – трудом

Между этими двумя категориями была большая разница. В плане их содержания, обхождения. В результате и смертность была разной. Люди, которых привозили из этих Европейских стран в СССР, в какой-то степени не оправдывали надежд, которые на них возлагались. На них смотрели с одной стороны, как на вид репарации. Т.е. репарации не деньгами, а человеческим трудом. С другой стороны, как все это была своего рода месть, что-то зеркально напоминающее то, что делали немцы и румыны с советскими гражданами. Как бы моральное право на это было. По крайней мере, всеми это так ощущалось. Союзники протестовали против этого. И эти протесты не остались незамеченными, процесс приостановился примерно в апреле-мае 1945 года. Но тем не менее, 300 тысяч человек попало в СССР. Они попали в таком физическом состоянии, что эффективность их трудоиспользования была невысокой.

Преступление против человечности, легитимированное зеркальностью

Из-за своего слабого физического состояния они были в довольно массовом порядке репатриированы. При этом примерно 60 тысяч из этих 300 тысяч человек умерло. Смертность по мобилизованным была вдвое ниже, чем смертность по арестованным. Отношение к ним и их статус был несколько иной. Они рассматривались как более враждебная субстанция. И они какую-то судебную процедуру прошли. А что касается интернированных мобилизованных, то эти люди никем не были осуждены. Они были просто огульно, так же как и "наказанные" народы, по списку, контингентно, т.е., как немцы, возраст для мужчин 17-45, для женщин 18-30, и всё. Важно, что ты подпадаешь под этот контингент. И этот контингент должен быть выбран, собран, интернирован, переведен к работе, которая нужна Советскому государству в это время. Конечно, это такое же преступление против человечности, как и угон советских граждан во время войны. Эта ситуация в значительной степени зеркальная. По крайней мере, по отношению к контингенту мобилизованных интернированных. И некая вина перед этими людьми на Советском государстве и России, которая ему наследует, безусловно лежит. Считаю необходимым на каком-то высоком государственном уровне, наверно, это прерогатива президента, как минимум, извиниться перед этими людьми. А в контексте мероприятий, нацеленных на компенсацию рабского и принудительного труда различным категориям граждан в годы Второй мировой войны, в общем, так сказать, формально, эти люди, так сказать, тоже были бы вправе претендовать на какую-то компенсацию за свой абсолютно недобровольный, абсолютно не правомочный и противозаконный труд. Но это вопрос, который, в таком виде не ставился и не ставится. Как историк, могу только зафиксировать вот это историческое положение. Это зеркальная ситуация. Я эту категорию чисто метафорически называю "вестарбайтерами", по аналогии с "остарбайтерами". Многие из них не смогли вернуться на родину. Первое время, например, Румыния, даже тех, кто репатриировались, не пускала к себе на территорию. Они как-то смешивались с теми немцами, которые оставались и жили в Германии. В то время со всех сторон немцев тоже принудительно свозили в Германию. Что и говорить. Сломанные семьи, судьбы. Это всё то, что так хорошо знакомо и советским гражданам в годы Второй мировой войны.

Вестарбайтеров и остарбайтеров по-разному встретили на родине

Я никогда, до сих пор, по крайней мере, еще не встречал официальных исков и претензий. Людей этих осталось, конечно же, не много. В живых может быть несколько тысяч человек. В общем-то, это документировано, и это хорошо. В чем нельзя отказать немецкой, в широком смысле слова, стороне, в том, что сразу после их возвращения никто их, конечно, не осуждал, никто их не считал изменниками родины. Им сочувствовали, их жалели, всячески помогали. Были специальные институты, которые собирали эти сведения. Много книг, в которых эти свидетельства собраны. Чего, конечно же, не происходило с "остарбайтерами", которые рассматривались если не как предатели, а, в общем-то, как предатели они рассматривались тоже, то, по крайней мере, как люди второго сорта, карьера которых и будущие возможности были резко ограничены, они были дискриминированным контингентом практически всю свою жизнь послевоенную. Только в начале 90-х годов поменялась и эта сторона их жизни, и они вовсю о себе говорили. Но заговорили спустя десятилетия, а это большая разница. Тут – зеркальности нет.