Интервью с Клаудией Рот о положении в Чечне и Ингушетии
1 марта 2004 г.Уполномоченная немецкого правительства по правам человека Клаудиа Рот возвратилась на прошлой неделе из поездки в соседнюю с Чечней республику Ингушетию, где она посетила лагеря беженцев. Впечатления Клаудии Рот от поездки можно было бы подытожить одной - её же - фразой: «То, что я увидела, произвело на меня крайне тягостное впечатление». Подробнее о своей поездке в лагеря беженцев в Ингушетии уполномоченная немецкого правительства рассказала в эксклюзивном интервью «Немецкой волне»:
Я встретила там множество людей, которые с 1999 года пытаются каким-то образом выжить в крайне тяжелых условиях. Я говорила с беженцами, которые живут в палатках, в бараках, в неосвещенных заводских помещениях. С одной стороны, все эти люди подвержены жестоким лишениям, с другой, - на них ещё и оказывается давление, они пребывают в постоянном страхе, что российские власти закроют лагеря и им придется возвращаться назад в разрушенную Чечню.
К каким же методам прибегают российские власти для того, чтобы оказывать давление на беженцев?
Практически от всех, с кем я разговаривала, я слышала, что люди Кадырова появляются в лагерях и совершенно открыто угрожают беженцам. Говорят они примерно следующее: «Если вы не вернетесь в Чечню, то мы будем считать вас террористами, или - мы снесем ваши палатки, или – вы не получите компенсаций за разрушенное жилье в Чечне и т.д.» Второе, о чем хотелось бы упомянуть, - это то, что все беженцы
являются российскими гражданами. То есть Российская Федерация несет прямую ответственность за судьбу этих людей. И тем не менее российские власти обходятся с беженцами ужасно, это поистине позорное явление для всей страны. Теоретически, беженцы должны получать раз в месяц продовольствие. На практике выдача продуктов нередко задерживается на срок от 10 до 13 месяцев. Если всё-таки выдача продовольствия и производится, то продукты (мне показывали женщины) нередко оказываются с давно истекшим сроком годности. И в-третьих, во всех лагерях, в которых мне удалось побывать, беженцы рассказывали о многочисленных случаях прекращения подачи газа, электричества и воды. Можете себе представить, каково жить без воды в грязи и слякоти? Или – в палатке зимой и без газа? Безусловно, это одна из форм, так сказать, косвенного давления, оказываемого на беженцев.Госпожа Рот, в последнее время на переговорах в российской стороной, а также на международных конференциях немецкое правительство о Чечне предпочитает умалчивать. Считаете ли Вы подобную тактику оправданной и в будущем?
Во-первых, я не согласна, что это так. Я убеждена, что нельзя умалчивать о Чечне и о том воздействии, которое оказывает этот конфликт на всю Россию. Если международное сообщество этого делать не станет, то, если можно так выразиться, на его совести будут трагические судьбы беженцев, и не только. Речь идет о соблюдении прав человека. Тема Чечни должна быть поднята и, что немаловажно, - в интересах России. Ведь мы хотим видеть Россию сильной, мы заинтересованы в хороших дружеских отношениях с ней. А сильная Россия – это, прежде всего, Россия, которая развивается в сторону правового государства, которая уважает права человека и права национальных и религиозных меньшинств. Борьба с терроризмом вовсе не означает каких-либо послаблений в сфере соблюдения прав человека.
Глеб Гаврик, НЕМЕЦКАЯ ВОЛНА