Североатлантический договор, несомненно, открыл новую страницу в своей истории. Ведь такого еще не бывало, чтобы лидирующие страны альянса расходились во мнениях по принципиальным вопросам, касающимся приема новых членов, а США не удавалось настоять на своем. Проявившиеся в Бухаресте разногласия стали свидетельством усиливающегося раскола в НАТО, объясняющегося разногласиями между США и европейскими союзниками относительно приоритетных задач, а также в силу нарастающего страха перед Россией.

В период первой волны восточного расширения НАТО в восточном направлении в 1990-е годы в альянсе практически не было споров относительно стратегической важности этого политического курса. Руководствуясь вполне понятными причинами, воссоединенная Германия хотела, чтобы внешняя восточная граница блока проходила подальше от ее собственных рубежей. Польша и другие европейские государства нуждались в гарантиях безопасности и символическом подтверждении членства в НАТО. Россия в то время была слаба и неспособна что-либо предпринять, кроме как негодовать в связи с экспансией альянса в восточном направлении. С тех пор блок из региона Центральной Европы продвинулся в Прибалтику и на Балканы, и теперь устремил свой взор на Украину и Грузию.

Как среди членов Евросоюза, так и по обе стороны Атлантики в данный момент отсутствует единство относительно необходимости продвигать альянс на восток - так далеко и такими быстрыми темпами. Отчасти это связано с усталостью Европы от процесса интеграции новых членов. Евросоюз и НАТО все еще переваривают последние раунды расширения и готовятся к вступлению ряда балканских государств.

Другая проблема связана с тем, что нет полной уверенности в желании Украины и Грузии вступить на путь, ведущий в альянс. Украина расколота на западную часть, которая стремится к интеграции в западные структуры, и восточную, которая предпочитает опираться на Россию. Что же до Грузии, то этой стране предстоит сделать еще немало для урегулирования статуса двух мятежных регионов - Абхазии и Южной Осетии. Для НАТО это означает угрозу импорта опасных территориальных конфликтов. Ни в той, ни в другой стране пока что не укоренилась либеральная демократия.

Кроме того, на мировую арену вернулась Россия. Дискриминация Москвы ныне сопряжена с куда большим риском, чем в 1990-е годы. Россия, конечно, не должна иметь права влиять на решения, принимаемые в НАТО. Однако внимательное отношение к тревогам Москвы - это не молчаливая капитуляция, а эффективная дипломатия. В то время, когда США и ЕС нуждаются в сотрудничестве с Россией в урегулировании проблем Афганистана, Косово, Ирана, в области противоракетной обороны, контроля над вооружениями, поставок энергоносителей и так далее, не стоит провоцировать Москву, продвигая НАТО на Кавказ.

Саммит в Бухаресте продемонстрировал решительность альянса и одновременно его раздробленность и хрупкость. Участники форума договорились об увеличении контингента в Афганистане и одобрили систему ПРО, однако им не удалось урегулировать усиливающиеся трансатлантические разногласия, касающиеся актуальных задач альянса и смысла его существования.

Подготовил Сергей Ромашенко