Почему уже год спустя после Евромайдана в Вене открылась выставка артефактов, собранных в центре Киева? Можно ли интерпретировать футболки с "вежливыми людьми" в московском магазине как реакцию массовой культуры на события на востоке Украины? Повторилось ли во время перестройки слияние искусства с государством, как это было после 1917 года? У профессора славистики из Университета Майнца Биргит Менцель (Birgit Menzel) больше вопросов, чем ответов.

Основной объект ее исследований - политика XX и XXI века с точки зрения культуры и социологии. По ее словам, главная особенность Октябрьской революции 1917 года в России - объединение искусства с государством с целью создания новой личности. "Человек стал объектом революции", - говорит Менцель. Ей выпала честь быть ведущей дискуссии о революционной эстетике, организованной в рамках берлинской конференции (16-17 марта), которая была приурочена к столетию Октябрьской революции.

Эстетика потрясений

Конференция Германского общества по изучению Восточной Европы, посвященная в этом году причинам и последствиям революций, собрала почти 300 участников - элиту немецкой славистики. Германское общество по исследованию Восточной Европы (Deutsche Gesellschaft für Osteuropakunde) считается крупнейшим в немецкоязычном пространстве объединением по исследованию региона. Оно было основано в 1913 году - за четыре года до Октябрьской революции в России.

В Берлине обсуждалось множество различных аспектов, связанных с историческими потрясениями, - в программе были, среди прочего, "арабская весна" и Евромайдан, теория революций, а также революции и контрреволюции в Европе после 1989 года.

Эстетике революций была посвящена, пожалуй, одна из самых оригинальных тематических дискуссий, гостями которой стали научный сотрудник отделения восточноевропейской истории Кёльнского университета Роланд Цветковски (Roland Cvetkovski), работающий сейчас над проектом о музеях революции в бывшем СССР. Компанию ему составила знаменитый российский арт-критик Екатерина Деготь, пару лет назад переехавшая жить в Кёльн, где она стала художественным руководителем Академии искусств мира.

Непонятая революция

"Значение Октябрьской революции 1917 года для искусства трудно переоценить", - считает Роланд Цветковски. По его словам, она был революцией сверху, революцией меньшинства, в ходе которой большевики хотели сформировать новую личность. Общественное обновление требовало обновления эстетического, и большевики всячески подчеркивали огромное значение искусства для нового государства, а Троцкий даже говорил, что без искусства революция теряет смысл. Поэтому целью большевиков стало искусство на службе общества (точнее, государства).

По мнению Екатерины Деготь, революция 1917 года в России с художественной точки зрения остается во всем мире совершенно непонятой. В результате коммерциализации и музеефикации артефакты тех лет воспринимаются как "красивые формы, символизирующие подъем человеческого духа", отмечает искусствовед. А это, подчеркивает она, совсем не то, чего хотели авангардисты.

"Художники русского авангарда уходили от понимания искусства как производства вещей, - поясняет Екатерина Деготь. - Для них искусство было интеллектуальной, духовной, может быть даже религиозной деятельностью, которая могла выливаться в разные формы". Но современная мировая музейная система по-прежнему построена как хранение ценных объектов, говорит эксперт, и революция 1917 года породила эти самые объекты.

По мнению арт-критика, каждая победившая революция перетряхивает общественное устройство - и искусство может воспользоваться таким моментом. Важность Октябрьской революции, считает Екатерина Деготь, заключается в том, что новое советское государство начало финансировать искусство. В этом отличие потрясений 1917 года в России от, например, "арабской весны" на Ближнем Востоке, которая породила видеоклипы в интернете и подстегнула популярность "Твиттера", но все это не превратилось в государственную политику.

Главное событие века

По мнению организаторов конференции, Октябрьская революция 1917 года - главное событие XX века. Она стала толчком для развала европейских монархий. Но то, что началось в феврале 1917-го как либерализация царской России, закончилось в октябре 1917-го неслыханным кровопролитием. А сформировавшийся в СССР государственный строй вызывал ужас и восторг одновременно - причем далеко за пределами страны. И многие, если не все, последующие революции XX века прямо или косвенно апеллировали к Октябрьской революции в России, то пытаясь ей подражать, то пытаясь ее предотвратить.

Так что столетний юбилей большевистского переворота в Петрограде - хороший повод задуматься о том, что повернуло историю Европы вспять.

Смотрите также: