Может ли ядерное оружие попасть в руки исламистов? Этим вопросом я закончил прошлую передачу, где шла речь о всемирном "чёрном рынке" радиоактивных материалов, который существует и на котором можно купить, что угодно. Однако специфика ядерного оружия заключается в том, что его надо не только купить, но ещё и обслуживать. А для этого нужны не только деньги, но и специально подготовленные люди, уникальные технологии, дорогостоящие сооружения. А потому идеальной базой атомного оружия для исламистов мог бы стать Пакистан - пока единственная мусульманская страна, имеющая свою атомную бомбу, свою ядерную программу и высококвалифицированный персонал. Попытайтесь задуматься, что будет, если это ядерное оружие окажется в руках исламских экстремистов. При этом я сразу должен подчеркнуть, что не считаю всех приверженцев ислама террористами. Нет, страх вызывают только фанатики, так наз., исламисты, т.е. те, кто считает себя призванным бороться с неверными и стремится исламизировать весь мир любыми средствами, любой ценой.

Самым опасным человеком в мире называют западные издания пакистанского учёного Абдулу кАдыр Хана. И это не журналистское преувеличение. Только от этого человека зависит: получат исламисты доступ к атомным секретам или нет. Тот, кто успевает следить за событиями в мире (за пределами России) не мог не заметить, что на прошлой неделе об это учёном - отце пакистанской атомной бомбы - было много разговоров. Его и группу его сотрудников арестовали, обвинив в продаже ядерных секретов Ирану, Ливии, Северной Корее. Официально власти Пакистана сообщили, что группа Абдулы кАдыр Хана действовала в своекорыстных целях и заработала сотни миллионов долларов. Однако через несколько дней президент Пакистана генерал Мушарраф публично - перед телекамерами - простил учёного и официально закрыл его дело, уступая давлению обеих наиболее могущественных групп Пакистана: и военных, и исламистов. Но есть ли между ними какая-то разница? Как сказал один из крупных военных чинов Пакистана:

«О каком преступлении или даже предательстве интересов может идти речь, если ядерные секреты были переданы исламским странам».

А пока АбдулКадыр Хан находился под символическим домашним арестом, в разных городах страны проходили массовые манифестации протеста, организованные религиозным альянсом "Муттахида Маджлис-и-Амаль», требовавшим избавить национального героя Пакистана от позора. Доказательством того, что Мушарраф не свободен в выборе решений, можно считать и два покушения, совершённые на него недавно. 14 декабря мина взорвалась сразу после того, как мимо неё промчался президентский кортеж. 25 декабря взывом были повреждены несколько автомобилей кортежа, в том числе и президентский лимузин, но сам Мушарраф не пострадал. На месте преступления полиция обнаружила мобильник, принадлежавший террористу-смертнику. Проверив его звонки, следователи узнали, что перед взрывом он говорил с одним из охранников президента. Говорил террорист и с активистами экстремистской группировки "Джаиш э-Мухаммад".

Это одна из десятков группировок, созданных четверть века назад пакистанской спецслужбой ISI для борьбы с советскими войсками в Афганистане. Позже она играла центральную роль в Кашмире, из-за которого, как известно, уже полвека идёт жесточайшая борьба между Индией и Пакистаном. Известно, что многие активисты этой организации прошли обучение в афганских лагерях "Аль-Каиды" и организовали несколько терактов в самом Пакистане. В частности, смертник взорвал как-то автобус с 11 французами, которые строили подводные лодки для Мушаррафа.

Итак, человек, захвативший власть с целью предотвратить исламизацию - талибанизацию - страны, помешавший её превращению во второй Афганистан, Мушарраф вынужден рассчитывать на поддержку религиозных партий и их экстремистских группировок.

Сегодня Мушарраф - единственный человек, который пока реально способен помешать попаданию пакистанского ядерного оружия под контроль террористов. После 11 сентября, несмотря на мощные демонстрации сторонников исламистов, Мушарраф открыто встал на сторону США в борьбе с талибами и альКаидой, лишил их контроля над пакистанскими спецслужбами которые (при поддержке американцев) в годы советской оккупации Афганистана способствовали созданию движения Талибан и сейчас помогает американцам и НАТО не допустить реставрации Талибана. Сообщалось, что войска Мушаррафа за два года арестовали более 500 членов "аль-Каиды" и передали многих из них США. Причём, Мушарраф отлично понимает, что в этой священной борьбе его возможности ограничены. Скажем, он не может позволить американцам заходить на пакистанскую территорию в поисках бин Ладена, хотя известно, что американцы негласно использовали базы и воздушное пространство Пакистана в 2001 году.

Сложные пируэты приходится совершать Мушаррафу и на международной арене. С одной стороны, он (после скандала с Абдул Кадыр Ханом) вроде бы высказался за сотрудничество с Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и за предоставление возможности сотрудникам агентства встретиться с пакистанскими учеными, замешанными в скандале. Но в то же время Мушарраф подчеркнул, что Пакистан не откроет свои ядерные объекты для международных инспекторов и не допустит независимого расследования деятельности Абдул Кадыр Хана. А жизнь и деятельность этого человека - лучшая иллюстрация противоречивой и запутанной истории пакистанской (или исламской) атомной бомбы.

Абдул Кадыр Хан родился в 1937 году в мусульманской семье в Индии, которая тогда была частью гигансткой британской колонии. Естественно, и тогда страна раздиралась множеством жесточайших национальных, религиозных, языковЫх и культурных противоречий. Прежде всего между индуистами и мусульманами (хотя и эти две группы нельзя рассматривать как единое целое). Но всё ещё больше усугубляется с уходом англичан (в 1947 году). Формально тогда было достигнуто соглашение о создании на территории бывшей колонии двух государств - индуистской Индии и мусульманского Пакистана. Но, во-первых, единого Пакистана даже теоретически не получилось: его две части - западная и восточная - оказались разделены Индией - как гигантским клином. Во-вторых не менее двадцати миллионов индийцев и пакистанцев были вынуждены бежать из своих домов в свои новосозданные национальные государства. До сих пор нерешённым остаётся вопрос о будущем горного региона Кашмир, который принадлежит Индии, но населён в основном мусульманами. Три кровавые войны, череда непрекращающихся конфликтов из-за Кашмира и страх перед гигантской Индией (в Индии жило в 10 раз больше людей, чем в обеих частях Пакистана) - всё это и стало первой причиной того, почему Пакистан довольно рано задумался о создании своего ядерного оружия.

Однако началом полномасштабной реализации ядерной программы Пакистана считается 1972 год, когда президент Зульфикар Али Бхутто подписал приказ о создании Министерства науки и технологии и расширении деятельности Комиссии по атомной энергии (КАЭ). На начальном этапе над проектом работали всего лишь три сотни ученых и инженеров. Особую роль в этом коллективе призван был сыграть именно Абдул Кадыр Хан.

Чтобы оценить эту роль, нужно вспомнить, что создание национальной ядерной инфраструктуры Пакистана было бы невозможно без широкого использования компонентов западной ядерной продукции (включая "критическую"). Большинство из них добыты в обход международных договоров, запрещающих распространение ядерных технологий, а наиболее активную роль в этом "добывании" западных технологий сыграл именно Абдул Кадыр Хан.

Когда ему было шестнадцать лет, он бежал из Индии на родину предков - в Пакистан. Блестяще окончив школу, поехал учиться в Европу. Трудно сказать, в какой именно момент пакистанские власти поставили перед ним задачу проникнуть в ядерную сферу. Но он сразу двигается достаточно целеустремлённо. Изучает металлургию в Западном Берлине, диплом защищает в голландском Дельфте, диссертацию пишет в католическом университете в Бельгии. Каким-то образом (видимо благодаря жене-голландке) он (иностранец) оказывается принят на работу в достаточно закрытую структуру - международный консорциум ЮРЕНКО (Urenco), строящий газовые центрифуги, необходимые для обогащения урана при создании ядерного оружия. В январе 76го года Абдул КАдыр Хан неожиданно для всех уезжает в Пакистан – по семейным обстоятельствам - и не возвращается. А спустя полтора года становится известно, что Абдул Кадыр Хан создал в городе Кахуте, недалеко от Исламабада, научно–исследовательский ядерный центр. Ещё через шесть лет там получают уран-235, необходимый для создания бомбы. Только после этого возникает подозрение, что, работая в ЮРЕНКО, Абдул Кадыр Хан "позаимствовал" там многие научно-технические идеи и технологические разработки. Взвесив доказательства, представленные ЮРЕНКО и следствием, амстердамский суд в 83–м году заочно приговорил Абдул Кадира Хана к четырём годам тюрьмы.

Находясь на западе, Абдул Кадыр Хан установил множество контактов, которые он использует до сих пор. Именно через своих знакомых - вполне уважаемых (казалось бы) учёных, инженеров, менеджеров Абдул Кадыр Хан сумел приобрести у большого числа фирм Западной Европы, США и Канады самую различную аппаратуру, детали и материалы, вывоз которых запрещён в неядерные страны. Только в ФРГ обнаружены 70 фирм, которые, нарушая западногерманское законодательство, поставляли в Пакистан всё, что заказывал Абдул Кадыр Хан: современное электронное оборудование, контрольно-измерительные приборы, комплектное оборудование для производства гексафторида урана, компрессоры, вакуумные печи, бериллий, цирконий.

У многих западных стран были претензии к Абдуле Кадыр Хану. Германский бизнесмен Пиффль (кстати, сотрудничавший параллельно с германской разведкой BND), был в 1998 году даже приговорён немцами к трём с половиной годам тюрьмы за то, что на протяжении 20 лет снабжал Абдул Кадыр Хана, например, специальными алюминиевыми трубами, стойкими в среде гексафторида урана, что позволяет использовать их в уранообогатительном производстве. но работы над «исламской ядерной бомбой» (это выражение, говорят, придумал сам Абдул Кадир Хан) уже были в полном разгаре. Если на начальном этапе над программой работали менее 300 ученых и инженеров и только малую их часть составляли специалисты в области ядерной науки и техники, то к концу 90-х гг. общее число специалистов, занятых в ядерной программе страны, оценивалось в 10 тыс. человек. Абдул Кадыр Хан имеет в своём распоряжении всё:

предприятия по добыче урановой руды и производству уранового концентрата;
производство гексафторида урана;
производство обогащенного урана;
производство ядерного топлива;
ядерные энергетические реакторы;
ядерные исследовательские реакторы;
производство тяжелой воды;
производство по переработке ОЯТ;
научно-исследовательские ядерные центры.

Большинство предприятий атомного цикла построены с помощью западноевропейских, канадских, американских или китайских фирм и не находятся под контролем МАГАТЭ. Завод в Кахуте (1982 г.) имеет производительность более 45 кг в год урана высокой степени обогащения. По различным оценкам к 1998 году Пакистан имел до 700 кг оружейного урана. Если верить самому АбдулКадыр Хану, то уже в 1984 году Пакистан осуществил успешные "холодные" испытания ядерного взрывного устройства, а в 1986 году создал прототип ядерного взрывного устройства. В 1989 году началось серийное производство ядерных боеприпасов.

Аллах акбар - аллах велик кричали в конце мая 1998 года высокопоставленные зрители, приглашённые на подземное испытание первой пакистанской ядерной бомбы. Ядерной доктрины Пакистана как оформленного документа, вроде бы, не существует. Считается, что развитие ядерного арсенала страны зависит практически полностью от ... Индии, поскольку, как постоянно заявляют пакистанские официальные лица, ядерное оружие Пакистана призвано служить не только фактором, сдерживающим угрозу индийского первого ядерного удара, но и средством, могущим сократить превосходство Индии в обычных силах. При этом, пакистанцы не раз давали понять, что порог возможного применения ими ядерного оружия весьма низок. Более того, в отличие от Индии, Исламабад, по-видимому, готов применить ядерное оружие первым, если индийское наступление с применением обычных средств будет угрожать прорыву обороны Пакистана, или индийская армия осуществит прорыв, который невозможно ликвидировать обычными силами, Пакистану для стабилизации положения придётся применить ядерное оружие.

Это слова одного из пакистанских генералов. Известно, что Пакистан имеет ракетные средства ядерного нападения. Большую роль в создании ракетного потенциала Пакистана сыграли Китай и Северная Корея. Например, в начале 90-х годов Пекин поставил Пакистану ракеты М-11 - переделку советских ракет типа "Луна", имеющих дальность до 120 км. В конце 90х Пакистан провел испытание ракеты "Шахин" с дальностью 600-700 км. Как сообщается, она создана на базе китайской М-9. В апреле 1998 года было объявлено об испытании ракеты "Гури" на дальность 1500 км, причем сообщалось, что пуск был проведён с мобильной установки. Ровно через год была испытана ракета "Гури-2", дальность которой доведена до 2300 км. Ведётся создание ракеты дальностью до 4000 км.

Пакистан постоянно уверяет, что всё это лишь минимальные национальные силы, необходимые для сдерживания гигантской и агрессивной Индии. Однако, не стоит забывать, что с конца 70х, т.е после исламской революции аятоллы Хомейни в Иране и особенно с началом оккупации Афганистана советскими войсками, в мире стала стремительно расти роль ислама, а Пакистан упрочил свою репутацию логова исламистов - фундаменталистов. Расследуя на свой страх и риск обстоятельства убийства американского журналиста Даниэля Перла (Daniel Pearl), (которому алькаидовцы отрезали голову, захватив в плен где-то на границе между Пакистаном и Афганистаном) французский публицист Bernard-Henri Lévy доказал, что преступниками - исламистскими фашистами - руководил некто Omar Sheikh, которого американцы разыскивают как члена аль Каиды, а пакистанцы ... считают сотрудниками своей спецслужбы (ISI). Pearl поплатился за то, что слишком многое узнал о связях между этой спецслужбой, исламистами и пакистанскими ядерщиками, которые рассматривают свою бомбу как собственность всего исламского мира - Уммы. Исследователи прямо утверждают, что отец исламской бомбы Абдул Кадыр Хан связан с джихадистской группой Lashkar-e-Toiba, опять же связанной и с ISI, и с аль КАидой.

Причём, по данным МАГАТЭ, "ядерный супермаркет" Абдул Кадыр Хана поставил в Иран гораздо больше оборудования, чем все предполагают, и сейчас Иран разрабывает уже вторую ядерную программу и тайно пытается построить завод по обогащению урана, более совершенный, чем тот, который в прошлом году обследовали инспекторы. В прошлом году Великобритания, Франция и Германия подготовили договор, по условиям которого Иран обнародовал свою ядерную программу в обмен на отказ СБ ООН от строгих мер в отношении страны. Однако западные дипломаты уверяют, что иранцы продолжают закупать компоненты, собирать центрифуги и тестировать оборудование. По западным данным, Иран пытался собрать центрифугу G2, основанную на голландских схемах, украденных в 1970-х доктором Ханом в консорциуме ЮРЕНКО.

"Никакие признания и уступки лидеров исламских стран не должны отвлекать мир от главной проблемы: медленно, но верно ядерные технологии расползаются по всем политически взрывоопасным областям Ближнего и Среднего Востока".

Этим выводом комментатора британской газеты "Гардиан" я заканчиваю сегодняшнюю передачу, но тема исламской ядерной бомбы остаётся неисчерпаемой.