"Пока мы не знаем поимённо всех, кто стал жертвами террора, мы не имеем права забывать случившиеся".

Эти слова принадлежат одному из бывших канцлеров ФРГ Вилли Брандту и относятся, собственно, к жертвам холокоста. Но не могут быть забыты и жертвы другого периода немецкой истории: периода двух Германий, периода Штази, госбезопасности бывшей ГДР. Штази – уникальный случай для историка. Ведь, если в России архивы ГПУ-НКВД и уж тем более КГБ, до сих пор под замком, а сотрудники надёжно защищены от проверок и обвинений, то штази - это единственная бывшая служба безопасности, при изучении которой в распоряжении историков находятся не только её огромнейшие архивы, но и её бывшие сотрудники. Да они не имеют права работать на госслужбе и в политике - по закону о люстрации, о котором мы как-нибудь поговорим. Их никто не прикрывает, почти никто даже не был посажен, хотя этого многие в стране желали. Как ни странно, они даже не ущемлены в своих новых конституционных правах граждан ФРГ, с которой они всегда боролись. Многие из этих скромно доживающих свой век 218 000 бывших сотрудников Штази с удовольствием рассказывают о своём нелёгком труде на благо социалистической Германии. И их слушают. На мероприятия, где происходят дискуссии об этом славном прошлом попасть нелегко. Нашему корреспонденту Дмитрию Волосюку удалось это только со второй попытки.

8 февраля 1950 года на 10-ом заседании Народной палаты - парламента ГДР министр внутренних дел Карл Штайнхоф (Karl Steinhoff) внёс предложение создать очередное – уже 15-ое по счёту – министерство.

«Это необходимо, поскольку в последнее время участились нападения на советских солдат, проходящих службу в ГДР. Шпионы, диверсанты и саботажники всё громче заявляют о себе. Для защиты социалистической родины надо иметь сильное учреждение, способное бороться не только с внутренними врагами, но и с происками империалистических спецслужб».

Народная Палата с готовностью принимает предложение министра внутренних дел, и уже 24 февраля 1950 года президент ГДР Вильгельм Пик подписывает документ о создании Министерства государственной безопасности. Министерство вошло в историю под пренебрежительным выражением «штази». Но это не кличка, а всего лишь сокращённая форма слова Staatssicherheit - госбезопасность. С рождением «штази» начался новый - самый страшный - этап истории ГДР. Нетрудно догадаться, что крёстным отцом этой организации стал Берия. Равнением на СССР и его госбезопасность объясняется и тон, и выбор лексики Эриха Мильке, который практически полвека бессменно руководил «штази».

«Даже если у нас в республике и нет условий для существования внутренней антисоциалистической оппозиции, то всё равно присутствует достаточно вражеских элементов с явными антисоциалистическими взглядами. У нас достаточно внутренних врагов социалистического строя. Их немало! Это я ещё мягко выразился».

Немцы к тому времени уже изрядно подзабыли старика Маркса (даже если когда-то читали его). 12 лет философию «Капитала» вытеснял более понятный и доступный «Майн Кампф» (Mein Kampf). Поэтому в 1950 году в молодой ГДР и возникла настоятельная потребность в органе, способном политически просветить восточных немцев, а если надо, то и помочь им встать на путь истинный, уберечь от тлетворного влияния соседей и родственников из ФРГ. Именно тогда в ГДР родилось крылатое выражение

учиться у СССР - значит учиться побеждать

Эта мысль обыгрывается немецкими сатириками и политиками до сих пор, но тогда немцам было не до смеха. Сотрудники советского НКВД - МГБ помогали восточным сотворить искомое по образу своему и подобию, делились не только опытом, но и методами работы. Выражения «враг народа», «троцкист», «вредитель», контрреволюционер также быстро вошли в обиход, как и «Герой социалистического Труда», ударник производства, «закрома родины».

Уже в начале 50-ых советские оккупационные войска начали постепенную и планомерную передачу всех объектов хозяйства в руки молодого ГДР-овского правительства. Органам юстиции и госбезопасности были переданы советские спецлагеря и тюрьмы со всем находившимся в них “спецконтингентом”. Кстати, это были те же самые лагеря Бухенвальд, Заксенхаузен, Бауцен, где содержали своих противников нацисты. Более того, некоторые из политзаключённых, попавших в эти лагеря при нацистах, оставались там и при советской оккупационной власти, и при новой ГДРовской власти. По далеко неполным данным в начале 50-х годов в ГДР было три с половиной тысячи политзаключённых. Те, что находились в лагерях и тюрьмах СССР в это число не входят. В том же году молодая ГДРовская юстиция продемонстрировала свою преданность режиму в ходе, так называемого, Вальдхаймского процесса (Waldheimer Prozesse). 32 человека были приговорены к смертной казни, тысячи сосланы на каторжные работы в ГУЛАГ или посажены в местные тюрьмы по обвинению в совершении военных преступлений и сотрудничестве с нацистами. Среди обвиняемых было немало молодых людей, которые ника не могли участвовать в войне. О надуманности обвинений говорит тот факт, что уже в 1952 многие из оставшихся в живых были освобождены, а после 1989 года все были реабилитированы.

Чтобы держать под контролем все сферы деятельности в ГДР, «штази» было вынуждено постоянно расширяться. Эта тенденция сохранялась вплоть до 1989 года. На момент смерти Сталина в марте 1953 года в аппарате «штази» было 10 000 человек. Через год их число удвоилось. Кстати, в этом коммунисты переплюнули Гестапо: там в самые «лучшие» его годы было меньше людей. Ещё быстрее развивалась сеть сексотов - секретных сотрудников, которых в «штази» застенчиво называли информантами. Только с 50-го по 52-ой год было завербовано 30 тыс. человек. На 15 миллионов населения 30 тысяч стукачей. Тогда же кто-то в МГБ подсчитал, что, если вербовка будет продолжаться такими же темпами, то уже к 1963 году каждый второй гражданин ГДР станет ИМ, точнее, и-эм (это сокращение слов инноофициелле митарбайтер - неофициальный сотрудник). В 60-ых годах численность «штази» увеличивалась ежегодно на 3000-3500 сотрудников. Это было связанно, как с внутренними факторами (постройка ГДРовцами «берлинской стены» в 1961), так и внешними раздражителями, типа венгерского восстания или «пражской весны». В 1989-ому году на одного сотрудника «штази» приходилось 77 граждан ГДР.

«Вы даже не представляете, какие у нас были коллективы! Например наш чудесный коллектив Берлинского управления. Это постоянное чувство товарищества и поддержки! Такие вещи запоминаются. Создать подобную атмосферу на предприятиях при нынешних условиях совершенно нереально».

Ностальгирует бывший сотрудник «штази» Йохан Принциг. Но его восторги разделяют далеко не все из тех, кто жил в ГДР, ведь методы госбезопасности ГДР ничем не отличались от методов братского КГБ. Слежка, запугивание, шантаж, психическое и физическое воздействие на несогласных с линией партии. В спецтюрьмах «штази» были созданы все условия для ломки людей. Камеры-одиночки, полностью изолированные от окружающего мира, не пропускающие ни света, ни звука. В таких камерах заключённые находились иногда по несколько лет - – без допросов, без обвинений – пока сами не придумывали себе дело.

«Это неверно, как считают теперь многие, что «штази» не имела поддержки у населения. Это не так. Я не согласен, что граждане ГДР видели в «штази» аппарат насилия, орган, который только карает, отправляет за решётку ... Не считаю я так, да и не было такого».

– откровенно изумлён один из бывших сотрудников госбезопасности.

«Сегодня многие говорят, что и мы, мол, совершали ошибки, работали против нашего народа. Да это просто ложь. Это просто нужно тем, кто хочет дискредитировать бывших сотрудников Штази, моих коллег. Всё это ложь, в этом нет ни капли правды».

Правда, никто не может объяснить зачем в таком случае «штази» было нужно 218 000 официальных и 150 000 секретных - неофициальных - сотрудников. Были составлены дела на 80 000 сограждан, считавшихся неблагонадёжными. Ничто не было в ГДР окутано такой завесой тайны, как структура и методы министерства госбезопасности. Контроля над Штази не было. Угроза, исходившая из этого министерства, была неопределённой и непредсказуемой. Штази занималась преследованием всех, кто не вписывался в концепцию счастливого социалистического общества. Все организации и кружки, занимающиеся общественной деятельностью и не управляемые из центра, объявлялись незаконными. Так, например, было арестовано и брошено за решётку 2800 членов секты «Свидетели Иеговы». Сама же секта, преследовавшаяся при Гитлере, была запрещена за ведение пропаганды против существующего строя и шпионаж в пользу США. Кстати, иеговистов преследовали и в СССР.

«Я любил ГДР как отец любит своих детей. Родители ведь тоже видят ошибки и недостатки своих детей и желают их исправить. Не во всех случаях это возможно. Но нельзя при первой неудаче отчаиваться. Я принимал ГДР со всеми её ошибками и недостатками. Я пытался изо всех сил помочь, пытался исправить эти недочёты, если это было в моих силах».

-описывает свою работу Йохан Принциг. Деятельность его коллег была образцовой. Именно поэтому, московские товарищи в 60-е годы поручили именно «штази» «экспорт» революционного и национально-освободительного движения в бывшие колонии. Правительства этих стран, державшихся только на советских штыках, постоянно прибегали к помощи сотрудников «штази» в борьбе со своими противниками, которых, естественно, поддерживали западные спецслужбы. Так, в 1975 году военные консультанты из ГДР и сотрудники «штази» работали в Южном Вьетнаме, участвовали в разработке и подготовке операции по захвату Сайгона. Путчу 1964 года на Занзибаре предшествовало посещение острова сотрудниками «штази», одним из которых, говрят, был легендарный Маркус Вольф, шеф разведки «штази». Палестина, Судан, Южный Йемен, Мозамбик, Ангола, Эфиопия, Родезия, Зимбвабве, ЮАР, Намибия – во всех этих грячих точках идеи марксизма-ленинизма внедрялись при поддержке «штази».

«Чего только не придумают и не наговорят теперь про службу государственной безопасности. Но «штази» тогда была очень авторитетной организацией. Сейчас говорят – страшной. Говорят, что нас боялись. Но я вам скажу – это был авторитет, уважение».

Задачей 12го отдела «штази» была борьба с терроризмом. Однако «штази» понимала это по-своему. Именно инструкторы из ГДР обучали арабских террористов и членов роте армее фракцион - РАФ, лево-экстремистской подпольной организации, державшей в семидесятые годы в страхе Западную Германию. Так, покушение РАФовцев на натовского генерала Крозена (Frederik Kroesen) было подготовлено и отрепетировано в ГДР. Его машина была обстреляна в ФРГ из противотанковой установки террористами РАФ. Более того, ряд наиболее известных террористов РАФ, разыскивавшихся полиццией ФРГ, отсиживались или жили в ГДР. На территории полигона Тетеров в Мекленбурге тренировались тысячи борцов за независимость из многих стран мира. Например, нынешний министр сельского хозяйства ЮАР Ронни Кaзрилс (Ronnie Kasrils), или министр внутренних дел Зимбвабве Думисо Дабенгва (Dumiso Dabengwa).

Закат «штази» начался после демонстраций сентября-октября 1989 года. 9 ноября в Лейпциге на очередной марш протеста против ГДР и «штази» вышли 70 000 демонстрантов. Эрих Хонекер на заседании политбюро предложил ввести в город танки. Для устрашения. Не для подавления восстания. Но остальные члены политбюро высказались против - танки могли испортить исторические мостовые в городе ярмарок, что, в свою очередь, могло увеличить недовольство масс. 18 октября 1989 года Хонекера смещают. Хотя и в «штази», и в политбюро есть люди, которые надеются на возможность сохранить свою власть при помощи советских танков.

«У нас было всё оружие. Сейчас многие утверждают, что они мол были организаторами мирной революции в Германии в 1989. Хотя это была даже и не революция, а самая настоящая контрреволюция, которая послужила реставрации капитализма. Но эти люди утверждают, что именно они сделали революцию и дальнейшее развитие мирными. Да это просто ложь. У них просто ничего не было, посредством чего они могли бы быть не мирными. У них были только камни да палки и больше ничего».

- говорит сотрудник Штази, вспоминая сегодня события 1989 года. Но тогда, точнее уже летом 1989 года - за полгода до падения режима ГДР, шеф «штази» Мильке лично приказал подчистить архивы и уничтожить документацию, доказывающую вездесущность и жёсткость методов «штази». Стремясь предотвратить уничтожение документов – доказательств преступности этой организации - правозащитники и различные общественные группировки захватывают бюро «штази» в различных городах и центральную штаб-квартиру «штази» на норманненштрассе в берлинском районе Лихтенберг. Существуют предположения, однако, что эти захваты были организованы самими сотрудниками «штази», которые надеялись таким образом внести хаос и неразбериху и под шумок уничтожить то, что ещё не было уничтожено. Есть версия - её поддерживало и КГБ - что все эти захваты - дело рук западных спецслужб. Исключить всё это нельзя, тем более, что часть секретнейших материалов оказалась в США, которые до сих пор не отдают их немцам. А остальными архивами сейчас занимаются историки. Судя по всему эта работа будет продолжаться ещё долго - пока все жертвы и преступники не будут названы поимённо.

Уверен Дмитрий Волосюк, подготовивший эту передачу. Однако процесс этот не проходит безболезненно. Но об этом в другой раз. К истории ШТАЗИ у нас ещё будут поводы вернуться в ближайшее время, например в связи с 50-тилетием восстания 17 июня 1953 года в ГДР.