Эти слова принадлежат искусствоведу Альфреду Немечеку и служат объяснением притягательности искусства Йонатана Меезе. Чего стоят одни только названия его автопортретов - "Автохлеб", "Автомука", "Автокрупа"… Можно даже утверждать, что все творчество Меезе в целом представляет собой не что иное, как автопортрет художника, который невозможно понять без субъективной мифологии, разрабатываемой в живописи, перформансах, инсталляциях, скульптурах.

От Роми Шнайдер до Рихарда Вагнера

Йонатан Меезе родился в 1970 году в Токио в семье уэльского банкира и немки. Отец остался на Дальнем Востоке и умер в конец 80-х годов, Йонатан вернулся с матерью и сестрами в Европу, где и вырос - в добропорядочном маленьком городке Аренсбурге под Гамбургом.

Его учитель в Высшей школе изобразительных искусств Гамбурга - профессор Франц Эрхард Валтер - первым посоветовал ему отложить в сторону кисть, после того как увидел, какие груды художественных объектов, ждущих "творческой переработки", скопились в комнате молодого Меезе. Так Меезе стал известен благодаря бредовым инсталляциям, в которых очень скоро на место кумиров поп-культуры от Джона Леннона до Роми Шнайдер пришли исторические персонажи.

Рихард Вагнер был тем божеством, для которого Меезе в 1999 году воздвиг мрачный трэшевый храм в помещении франкфуртского Кунстферайна. Год спустя на выставке в Менхенгладбахе к Вагнеру присоединились Сталин и Эзра Паунд. Даже в видеозаписи, сопровождавший выставку, перформанс вызывает противоречивые чувства: Меезе в кожаном плаще мечется в темном многоярусном помещении, расписанном лозунгами типа "Сталин, проснись, Вагнер, появись!"

История как скопление знаков

История вообще, и немецкая, в частности, фигурирует и в живописи художника. Меезе рисует затянутого в форму Геринга в виде "короля ящеров". Гитлеру на фото-коллаже приклеивает новые глаза, а усы замазывает клейкой массой.

Все приемы Меезе - героические позы, намеки на фашистскую Германию, все ордена или средневековые головные уборы - это составленная им самим из поп-культуры, мифологии и истории "система отсылок", которая подразумевает эмоциональную нагрузку знаков, а не реальные исторические феномены.

Незамедлительный эффект

Средства, с помощью которых Меезе строит мир своих странных, безумных инсталляций и перформансов, всегда предельно просты и преследуют одну единственную цель: добиться моментального раскрытия авторской идеи. В проекте 2000 года на тему Нибелунгов мускулистый пластмассовый торс Зигфрида балансирует на двух кокетливо изогнутых женских ногах, а Хаген с отпиленными ногами и в картонном шлеме возвышается на постаменте.

Девиз: регрессия

Одна из картин маслом, перенасыщенная деталями и колористическими оттенками, называется "Der Eimeese": лихие жирные мазки, бычья голова и обнаженный Меезе в прозрачной оболочке. Внизу надпись: "Ei - Ei - Ei - Eimeese / Fresse - Fresse - Pisse - Seele". Эта труднопереводимая игра слов ("Ei"- яйцо, "Fresse" - рожа, "Pisse"- моча, "Seele" - душа) отсылает к имени художника и призывает идти не вперед, а только назад! Ода регрессии. Проект Меезе - своего рода самопровокация: художник смотрит, что получится, если понимать искусство не как сублимацию чувств, а как восклицание "Вот дерьмо!" на манер Антонэна Арто. Меезе роется в грязи и извлекает на свет все то, что даже самое дерзкое искусство прячет под своей внешней оболочкой. (вш)