Поправки к казахстанскому закону о СМИ, принятые после смены руководства в министерстве информации и культуры, вызвали громкие споры как в самой республике, так и за ее пределами. Авторов закона в зажиме свободной прессы обвиняли как оппозиционеры, так и, напротив, представители правящей элиты. К примеру,

в ходе завершившегося на днях Конгресса журналистов Казахстана председатель его исполкома Дарига Назарбаева в очередной раз выступила с жесткой критикой нового варианта закона. "НВ" подробно сообщала об этом. Сегодня в нашей программе – так сказать, ответ сторонников закона. В боннской студии "НВ" на вопросы В.Волкова отвечает председатель комитета информации и архивов министерства культуры и информации республики Казахстан Нурлан Нургазин.

ВВ: Господин Нургазин, насколько я знаю, вы являетесь одним из идеологов новой концепции развития и безопасности информационного рынка Казахстана, и столь нашумевших поправок в закон о СМИ. Этот проект критиковали не только казахстанские оппозиционеры, но и западные эксперты, в том числе и в ОБСЕ. Речь шла чуть ли не о запрете на профессию для главных редакторов изданий, уличенных в нарушениях уставной деятельности, в усложнении процедур регистрации и перерегистрации. Мы не раз наблюдали, как формальные препоны становятся средством для ограничения деятельности свободных журналистов. С другой стороны, Вы сами – журналист, много поработали в этом секторе и как частный предприниматель. Каковы ваши аргументы?

НН: Необходимость изменений законопроекта о СМИ Казахстана, я считаю, назрела давно. Дело в том, что когда пол года назад мы пришли к руководству министерства, выяснилось, что у нас в стране зарегистрировано 7200 СМИ. Когда мы начали выя)снять, сколько из них в действительности работает, оказалось, что работают 2000. Остальные ждут "часа Х". И этот час в начале года наступил, то есть начали проводиться массовые тендеры, и газеты-фантомы, которые нигде не выходили, начали участвовать в тендерах как подставные компании. Были случаи, когда крупные банки Казахстана к нам обращались, чтобы выяснить судьбу таких газет, чтобы выяснить, кто учредитель, где они находятся, кто главный редактор, адрес. Позже мы выяснили, что они выиграли тендер на большую сумму в этих банках и исчезли. Таких случаев было очень много и мы решили навести порядок, но не в том, чтобы зажать свободу слова, как говорила наша оппозиционная пресса, (нас упрекали во введении запрета на профессию и так далее). Такого нет. Многие, даже на Западе, обсуждая наш законопроект, подходили по такому принципу: я не читал, но я не одобряю.

На самом деле ситуация такова. У нас было шесть основных изменений, которые я вкратце упомяну. В первую очередь это касалось регистрации – там никаких денег не надо, но необходимо предоставить все учредительные документы, уставные документы, свидетельство юридического лица, и в течение 15 дней мы вам отвечаем, регистрируем ли мы вас или нет. С момента введения изменений в этот законопроект уже зарегистрированы 600 СМИ. То есть это говорит о том, что зажима прессы нет. Второй вопрос касался перерегистрации СМИ в случае изменения адреса или главного редактора. Тут речь идет об уведомительном характере. Вы пишете: редактор такой-то, адрес такой-то, мы заносим это в базу данных, вот и вся перерегистрация. А что касается запрета на профессию главного редактора, то если решением суда виновным признали главного редактора, он может лишиться своего поста на срок до трех лет, но главный редактор – это не профессия, это должность. Ему никто не запрещает писать, работать журналистом, корреспондентом, зав. отдела, комментатором. Вот и весь запрет на профессию.

ВВ: Насколько я понимаю, после прихода в министерство информации и культуры новой команды произошли изменения как в законодательстве, регулирующем эту сферу, так и на практическом уровне – сменился кадровый состав руководства государственной телерадиокомпании и так далее. Есть ли в этих изменениях определенная стратегия?

НН: Казахстан собирается вступить в ВТО. То есть его информационное поле должно стать открытым. Так как наши СМИ пока находятся в зачаточном состоянии, мы будем не в силах конкурировать с крупными СМИ, в частности, российскими. Нам нужно составить картину информационной безопасности, и, имея в виду такую цель, мы начали проводить реформы: укрупнять государственные компании, выделять мощные средства на СМИ, переводить их на цифровую технологию, укреплять Интернет-пространство Казахстана. Мы приняли концепцию информационной безопасности страны, и с этой целью мы должны были предпринять некоторые шаги. У нас скоро будет принята концепция Интернет-пространства Казахстана, там нет карательных мер, там речь идет о развитии собственного Интернет-сегмена в Казахстане. Так же мы рассматриваем закон об издательской деятельности, чтобы когда западные или другие СМИ хлынут в Казахстан, мы могли бы проводить свою государственную политику. На сегодняшний день у нас зарегистрированы 2200 иностранных СМИ. Среди них 90% – русскоязычные, но все равно, они работают, и мы хотим, чтобы наши СМИ, и государственные, и частные, были конкурентоспособны. Государство поддерживает СМИ, в том числе, и частные, посредством тендеров. То есть это так называемое исполнение госсоцзаказа. То есть на книги мы выделяем около 800 миллионов тенге в год, а на электронные СМИ – где-то 200 миллионов, а на печатные издания – около миллиарда 200 миллионов тенге.

ВВ: Когда, по вашим расчетам, казахстанский информационный рынок откроется миру?

НН: Ранок Казахстана открыт давно. Есть некоторые ограничения, касающиеся собственности иностранных юридических и физических лиц. Они не имею права владеть более 20% СМИ. Защита информационного рынка существует и в цивилизованных странах западной Европы, то есть, к примеру, в Дании, Швеции иностранец вообще не может владеть СМИ, но когда говорят про нас, что мы не пускаем иностранные СМИ к себе, это не совсем верно. У нас сейчас транслируются 69 иностранных каналов, в том числе и немецких, и российских. Российские СМИ работают у нас: "Комсомольская правда – Казахстан", Известия – Казахстан, Труд-Казахстан и так далее. Вполне льготно работают. Многие рассматривают СМИ как бизнес, и как бизнес мы им их дело развивать не мешаем.

ВВ: Кто наиболее агрессивно играет на вашем информационном рынке?

НН: Пока это российские СМИ. Сейчас пытается соседний Китай сыграть на нашем поле, но пока это лучше получается у россиян.

ВВ: А Турция?

НН: Турция представлена одной совместной газетой и электронным СМИ, которое вещает через спутник у нас. То есть Турция пока у нас не игрок.

ВВ: Вкратце, в чем суть концепции развития электронных СМИ Казахстана?

НН: Да, у нас принята концепция развития казахстанских электронных СМИ с 2007 по 2010 годы. Это переход на цифровое вещание и усиление выхода электронных СМИ Казахстана на мировую арену. То есть, к примеру, пересмотр концепции того же "Каспиа-нет", телеканала Казахстан, которые были бы проводниками идеологии Казахстана.

ВВ: А радио?

НН: Вы знаете, что в советское время существовало казахское радио, которое выходило на средних волнах. Сейчас мы начали это восстанавливать, по Интернету уже можно ловить казахское радио. Сейчас ведутся переговоры и выделяется финансирование для того, чтобы оно распространялось на весь мир.

ВВ: На какую аудиторию рассчитано ваше иновещание?

НН: В первую очередь оно было рассчитано на казахскую диаспору, расположенную по миру: в России, Китае, Турции и так далее. Но сейчас, наверное, будем аудиторию расширять. Это будут программы англоязычные, немецкоязычные, русский язык само собой разумеется, Китай и так далее. То есть в первую очередь, чтобы мир знал, какие наши перспективы, куда мы идем.

ВВ: А Интернет? Вы его тоже "готовите" к открытию рынка?

НН: Сейчас Интернет в Казахстане широкого развития не получил, и мы хотим сделать так, чтобы Интернетом могли пользоваться все. Правительство переходит на Интернет, то есть бумажный поток будет заменен электронной версией. Интернет-сегмент, который есть в Казахстане, пока, как и другие СМИ, мы получаем из России и других стран, а мощной собственной компании-провайдера у нас нет. Мы хотим создать условия, чтобы наши Интернет-компании развивались динамично и могли конкурировать с иностранными.

ВВ: То есть вы закладываете в концепцию и будущую конкуренцию между вашими собственными провайдерами?

НН: Да.

ВВ: И все-таки, как Вы считаете, деятельность оппозиционных СМИ не пострадала от введения поправок в закон о СМИ?

НН: Многие оппозиционные деятели, редактора, восприняли на свой счет изменения в законе о СМИ и решили, что поправки внесены для того, чтобы их ущемить или закрыть. У этих господ, скажем так, очень высокое самомнение. Закон делается не для оппозиции. Все заявки, которые нам подали оппозиционные издания, были удовлетворены. Многие успешно действуют, и после ввода новых поправок к закону они все подали на перерегистрацию, и ни одного отказа не было.