Словосочетание "174-я статья Уголовного кодекса" быстро вышло на лидирующие позиции среди других выражений, посвященных политической ситуации в Казахстане. Оно выдерживает конкуренцию с "падением тенге" или "досрочными выборами". В минувшие выходные СМИ известили о том, что очередная жертва этой статьи, регламентирующей наказание за возбуждение различных форм розни, - известный в Европе гражданский активист и в прошлом лидер казахстанских "Зеленых" Серикжан Мамбеталин, - отпущен по решению суда в Алма-Ате домой из ИВС под подписку о невыезде. 22 января Мамбеталин вместе с другим активистом, Ермеком Нарымбаевым, был осужден за оскорбление казахской нации. На он суде отрицал свою вину, но 29 января опубликовал в Facebook покаянный пост, который, судя по всему, смягчил реакцию властей.

С одной стороны, несгибаемая оппозиция...

Само по себе покаяние оппозиционного политика, осужденного на два года за перепост в Facebook некоего чужого текста, вызвало различные оценки среди казахстанских журналистов и общественных деятелей. По словам руководителя НПО "Загранбюро казахстанской оппозиции" в Дрездене Серика Медетбекова, в казахстанском обществе нет изначально жесткого критического отношения к активистам, которые пишут подобные покаянные письма.

"Важно, как человек поведет себя на свободе в случае, если после такого письма его отпускают. Нам известен пример Галымжана Жакиянова, за свободу которого мы долгие годы боролись, но который покаялся, уехал из страны и отказался от оппозиционной борьбы. И известен пример Болота Атабаева, который написал покаянное письмо, вышел на свободу, уехал в ФРГ и там продолжил последовательную критику казахстанской власти. Нам понятно, что его покаяние было сделано лишь для того, чтобы выйти на свободу", - объясняет Серик Медетбеков.

С одной стороны, считается, что оппозиция должна быть несгибаемой и последовательной, продолжает собеседник DW. С другой - многим понятно, что известные гражданские активисты, по крайней мере в Казахстане, существуют не сами по себе, за ними чаще всего стоят правозащитные организации, НПО, работа которых, пока их лидеры за решеткой, часто оказывается ограниченной или вообще парализованной.

Признак социальной усталости

А эксперт центра исследования кризисных ситуаций CSRC Наталья Харитонова видит в покаянии Серикжана Мамбеталина и в спокойной реакции на него даже среди резких критиков власти признак социальной усталости. "Простой обыватель занят выживанием и ему сейчас не до политики. Казахстанская оппозиция - не системная, там почти каждый за себя. В последнее десятилетие власти сделали все, чтобы не просто фрагментировать, а буквально атомизировать ее. И вялая реакция на покаяние - это во многом индикатор морального состояния оппозиции", - рассуждает Харитонова.

Кроме того, указывает эксперт, необходимо учесть, что осудили Мамбеталина по 174-й статье УК, которая заметной частью казахстанского общества поначалу была воспринята как средство защиты от использования в публичном пространстве риторики, пусть даже косвенно способной спровоцировать межэтническую напряженность.

Сейчас в контексте статьи 174-й в первую очередь вспоминают дела Нарымбаева и Мамбеталина, которых правозащитники считают политическими заключенными, но всего уже насчитывается порядка 200 дел по этой статье нового УК, уточняет Серик Медетбеков. "Сама формулировка "за разжигание национальной, социальной, сословной…" и прочей розни позволяет по этим признакам привлечь к ответственности любого человека, на людях призвавшего бороться, например, с контролерами в транспорте, которые, по его мнению, плохо работают. Или с чиновниками в администрации, которые нерадивы. То есть этот человек якобы разжигает рознь между "не контролерами" и "контролерами" и гипотетически может подпасть под 174-ю", - поясняет он.

Обкатали на маргиналах

"Фокус в том, что первоначально 174-я была обкатана не на правозащитниках и не на политиках, высказывающих оппозиционные взгляды. Сначала ее применили к ряду маргиналов - к активистам соцсетей, которые выступали за воссоединение северных областей Казахстана с Россией. И первой реакцией значительной части общества стало согласие с тем, что надо пресечь сепаратизм, постоять за территориальную целостность Казахстана и привлечь этих людей к ответственности. А потом, когда эта статья стала применяться к правозащитникам, к оппозиции, возражать уже было поздно, прецеденты были созданы", - констатирует Серик Медетбеков.

Наталья Харитонова указывает на то, что в старом Уголовном кодексе, действовавшем до 2015 года, имелась статья 164-я, практически аналогичная нынешней 174-й (впрочем, к перечисленным в 164-й статье социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной розни в 174-й добавилась сословная рознь). Но предусмотренные в них меры наказания существенно отличаются друг от друга. По 164-й максимальный срок составлял от 7 до 12 лет лишения свободы, а по 174-й - от 12 до 20 лет.

Кроме того, утверждает Серик Медетбеков, частота применения 174-й статьи УК после ее появления гораздо выше, чем ранее 164-й, на глазах меняется правоприменительная практика. Меняется и общество. "Власти Казахстана, скорее всего, не столько ставили целью изолировать Мамбеталина, сколько усилить в обществе внутреннюю цензуру. И, насколько я могу судить по социальным сетям, эту задачу власть отчасти решила, критика в ее адрес там заметно уменьшилась", - подчеркивает Серик Медетбеков.

Информация для Европы

Тем временем известной 174-я статья УК Казахстана становится и в Европе. "В конце января правозащитное общество "Центральная Азия", зарегистрированное в Швеции, провело ряд встреч в Европарламенте и в Еврокомиссии. Там теперь знают о 174-й статье и о числе дел, заведенных по ней", - сообщил руководитель "Загранбюро казахстанской оппозиции".