Когда жена предупреждала о возможных рисках 61-летнего жителя Бонна Кристиана Остерхауса (Christian Osterhaus), поручившегося за двух несовершеннолетних сирийцев, чтобы помочь им получить убежище в Германии, он был уверен, что все делает правильно. "Мы оплатили им билеты на самолет, мы позаботились о том, чтобы у них была еда, мы обеспечили их жильем", - рассказывает Остерхаус, который всю жизнь занимался гуманитарными проектами и во время наплыва беженцев в ФРГ в 2015 году был волонтером боннской организации, помогавшей сирийцам, бежавшим от войны.

Согласно законодательству ФРГ, поручитель является посредником между государством и третьим лицом, за которое с момента подписания официальной бумаги о поручительстве несет финансовую и юридическую ответственность. Когда Остерхаус подписывал бумагу о том, что берет на себя обязательства поручителя, была лишь одна невыясненная деталь, которая впоследствии стала причиной спора с городскими властями. В местном ведомстве по делам иностранцев не могли сказать точно, заканчивается ли срок поручительства в тот момент, когда оба сирийца получают убежище в Германии, или нет.

Немецкое государство потребовало оплатить расходы

В конце августа 2018 года Остерхаус получил письмо от городских властей Бонна, согласно которому, он должен выплатить в городскую казну более 7239 евро. И эта сумма не окончательная. "Это же абсурд! Когда я получил это письмо, было такое ощущение, как будто меня облили ледяной водой", - с досадой говорит Остерхаус, показывая корреспонденту DW толстую папку, в которой аккуратно, по датам, собраны все письма от городских властей, ответы на них адвоката и все необходимые документы.

В такой же ситуации, как Остерхаус, оказались еще 7000 поручителей по всей Германии, 450 из них из Бонна. Основанием для властей потребовать от поручителей оплатить расходы, связанные с лицами уже получившими убежище в Германии, а значит, претендующими на социальные выплаты, оказались изменения в миграционном законодательстве. Они были внесены в 2016 году, когда были ужесточены правила, регулирующие процесс воссоединения беженцев с их семьями. Согласно этим изменениям, срок действия обязательств поручителя не истекает автоматически после изменения статуса поручаемого, в частности, после получения им убежища.

Те поручительства, которые были даны до 6 августа 2016 года, могут быть аннулированы только через 3 года, все остальные - через 5 лет. В январе 2017 года суд в Лейпциге счел, что данные изменения не противоречат законодательству Германии, а значит, вступят в силу. В апреле 2018 года министерство труда Германии заявило о том, что пока не будет принято однозначное решение по этому вопросу, поручители ничего не должны платить государству. Но счета они тем не менее продолжают получать.

И это означает, что поручители продолжают нести ответственность, прежде всего финансовую, за тех, кто уже является беженцем, и чьи расходы на проживание, включая также медицинскую страховку и жилье, в Германии, в принципе, берет на себя государство. Эта правовая коллизия заставила Клауса Остерхауса обратиться к адвокату.

В чем правовая коллизия

Боннский адвокат Лотар Мальберг (Lothar Mahlberg) помогает тем, кто оказался в такой же ситуации, как и Кристиан Остерхаус. Cейчас он защищает интересы 20 человек, поручившихся за сирийских беженцев. В четырех из этих случаев Кельнский суд встал на сторону поручителей, а не городских властей. "Первый лучик надежды", - так назвал решение суда адвокат Мальберг.

Он устало качает головой: "Неизвестно, когда закончится этот кошмар". Суд в Кельне первым, в отличие, например, от суда в Ганновере в федеральной земле Нижняя Саксония, счел веским аргумент о том, что миграционное ведомство должно было проверить платежеспособность поручителей, а также соответствующим образом проконсультировать их по этому вопросу, чего сделано не было. Поэтому закон на стороне поручителей.

Возможно, городские власти Бонна обратятся в суд второй инстанции, и какое он примет решение - неизвестно. Мальберг оценивает вердикт Кельнского суда как оптимистичный сигнал для всех других федеральных земель и считает, что это дает надежду освободить всех поручителей от их финансового и юридического бремени.

Адвокат считает совершенно неприемлемой ситуацию, при которой люди, желавшие помочь, теперь наказаны за это. "То что те, кто добровольно, на свой страх и риск помогали бежавшим от войны сирийцам попасть в страну легально (а не с помощью контрабандистов, которые на надувных лодках везут беженцев Европу по морю), теперь долгие годы должны нести финансовое бремя, вызывает горечь и раздражение",  - сетует адвокат Лотар Мальберг.

История одной семьи

Одним из таких людей оказался Фарид Хасан. 53-летний сириец живет в Германии уже 20 лет. Два года назад он перевез сюда из Сирии своих родителей и двух братьев. За каждого из них он поручился перед немецким государством. Сейчас ему нужно заплатить в городскую казну 85 тысяч евро.

"Я совершенно раздавлен. Где я должен взять такие деньги", - говорит дрожащим голосом совершенно отчаявшийся Фарид Хасан. В Сирии он преподавал английский язык и музыку. В Германии работает продавцом в магазине. Его доход 2000 евро в месяц. 800 евро составляет ежемесячная аренда жилья. А 1200 евро - деньги, на которые живет его семья, состоящая из 4 человек.

"Мне постоянно приходится говорить своим детям, что мы не можем позволить себе даже какие-то мелочи, потому что деньги могут понадобиться моим братьям, за которых я поручился", - объясняет Фарид Хасан. По его словам, многие семьи, которые оказались в подобной ситуации, не выдержали и распались.

Со своей бедой сириец обращался во всевозможные инстанции. Даже министр внутренних дел федеральной земли Северный Рейн - Вестфалия Ральф Егер (Ralf Jäger) обещал ему помочь. Но пока все безуспешно. "Если бы мои родные прибыли сюда нелегально по "балканскому маршруту", все было бы намного проще, но я же решил пойти законным путем, и вот остался в дураках", - с досадой констатирует Фарид Хасан.

Кристиан Остерхаус, даже оказавшись в нынешней непростой ситуации, подчеркивает: "Я все равно считаю, что все, кто помогал беженцам, внесли свой вклад в процесс интеграции. И лично я этим горжусь. Огорчает только то, что немецкая юстиция в данном случае показала свои слабые стороны. А ведь речь идет о правовой безопасности страны".

Смотрите также: