"Мир Путина". Так называется новая книга, только что вышедшая в Германии. Ее автор - известный журналист Катя Глогер (Katja Gloger), работавшая в Москве корреспондентом гамбургского еженедельника Stern. В интервью Deutsche Welle она рассказала о своем понимании ситуации в России и личном впечатлении, которое произвел на нее Владимир Путин.

DW: Госпожа Глогер, вы уже более четверти века занимаетесь Россией, изъездили страну вдоль и поперек, брали интервью у Горбачева, Ельцина, Путина… Вы можете утверждать, что понимаете Россию и россиян?

Катя Глогер: Нет, но могу сказать, что во время учебы в университете, в том числе, в 80-е годы в Москве, а затем, в 90-е, работая в России корреспондентом, я старалась понять эту страну и ее историю, заботы и чаяния ее жителей, их мечту зажить "как на Западе" и наступившее затем разочарование. Утрата тех иллюзий привела к тому, что теперь большинство россиян идентифицируют себя с президентом Владимиром Путиным.

- И вас такая массовая поддержка не удивляет?

- Мы долго думали, что Путин - это исключение в российской политике после окончания "холодной войны". Но он - не исключение, а правило. Исключением был Михаил Горбачев.

- Со стороны, говорят, виднее. Что бы вы рассказали россиянам об их родине, чего они сами не знают?

- Два наблюдения. Первое. В России нет понимания того, что западный проект - с его основополагающими принципами соблюдения прав человека, правовой государственностью и участием людей в политическом процессе, но и со всеми его изъянами, противоречиями, двурушничеством - были преданы в 90-е годы не Западом, а самими российскими элитами. Это были не новые, а прежние элиты, которые обустроились в капитализме, используя его как выгодную для себя коммерческую модель.

- А второе наблюдение?

- Оно связано с историей страны, в первую очередь, историей последнего кровавого столетия, столетия террора. Немцы после окончания Второй мировой войны сумели взглянуть в лицо жестокой исторической правде и извлечь уроки. Это открыло перед Германией демократическую перспективу. В России преодоления истории не хотели ни новые правящие элиты, ни обычные люди, для которых это, разумеется, очень болезненный процесс.

- А события последних двух лет? Украина? Сирия? Вы ожидали такого крутого поворота в политике Москвы?

- Мы явно недооценили российское понимание зоны привилегированных интересов Москвы в так называемом "ближнем зарубежье" и в первую очередь на Украине. Аннексия Крыма стала для меня неожиданностью, как и для большинства других, скорее всего, и в самой России. Я не думала, что Путин поставит на кон мирный порядок в Европе. Неожиданностью стал для меня и проект "Новороссии", попытка столь массивной дестабилизации ситуации на востоке и юго-востоке Украины.

- Теперь, однако, на этом проекте, судя по всему, поставлен крест. Почему? Санкции? Путин не ожидал такой реакции Запада?

- Санкции - не главное. Главная причина отказа от проекта "Новороссии" - в том, что большинство людей на востоке Украины, если не считать Донецка и Луганска, этим проектом не увлеклись, они все-таки предпочли независимую, самостоятельную Украину. Вы ведь помните демонстрации и захват административных зданий даже в больших городах на востоке Украины, например, в Харькове. Не сработало. В результате в Москве поняли, что реализовать проект "Новороссии" можно только неприемлемо высокой ценой.

- У вас есть связи в кругах, приближенных к российскому президенту. Какое влияние они имеют на него?

- Никто точно не знает, кто относится к его ближайшему окружению. Называют три - четыре фамилии: Патрушев, Шойгу, Иванов… Как мне представляется, то ли он сам, то ли эти его советники все больше изолируют Путина, а в результате он оказывается живущим в своем собственном мире. И в этом мире, очевидно, все больше доминируют теории заговора. Любые демонстрации - будь-то на Украине в 2013 году или революции в арабском мире - ему видятся итогом американской стратегии, направленной, по его убеждению, на дестабилизацию в интересах Вашингтона не только России, но и всего мира.

- Вы видите хоть какие-то признаки предстоящих в России перемен? Или ситуация "забетонирована" очень надолго? Может быть, есть брожение в предпринимательских кругах? Они ведь не могут быть довольны существующим положением дел?

- Российские предприниматели, в первую очередь, крупные, так называемые олигархи - старые и новые - никогда не строили иллюзий в отношении природы существующей системы. Они всегда понимали, что могут управлять переданной им по воле Путина собственностью только до тех пор, пока играют по его правилам. В этих кругах господствует очень четкое и циничное видение ситуации, которая позволяет им держать счета в западных банках, иметь недвижимость на Западе, отправлять детей в западные колледжи, а родителей лечить в западных клиниках. Так что с этой стороны я не ожидаю никаких импульсов в сторону демократических перемен.

- Вы - один из немногих западных журналистов, которые общались с российским президентом, что называется, тет-а-тет. Говорят, Путин умеет расположить к себе, вызвать доверие. Какое впечатление он произвел на вас?

- Он приветлив и обаятелен, способен понять логику и точку зрения собеседника, служить ему своего рода зеркалом, что, возможно, объясняется его прежней профессией. Путин всегда прекрасно осведомлен о собеседнике. Другая его сторона - уверенность в своей правоте и непогрешимости. Он человек, считающий необходимым всем объяснить мир - будь-то американскому президенту или канцлеру ФРГ. Такая черта осложняет политические переговоры с ним, делает Путина непредсказуемым. Именно такая его черта привела к радикальным изменениям в германо-российских отношениях в связи с украинским кризисом. Для немецкой стороны Путин стал все менее предсказуемым, а для него самого непредсказуемость стала рабочим принципом.