DW поговорила о творчестве Киры Муратовой с теми, кто знал этого выдающегося советского и украинского киноклассика лично - Изой Виллингер (Isa Willinger), режиссером-документалистом и автором книги о Кире Муратовой, и Хелин Герритсен (Heleen Gerritsen), кинорежиссером и главой фестиваля восточноевропейского кино goEast, который ежегодно проводится в Висбадене. Приводим выдержки из этой беседы.

Иза Виллингер: Впервые посмотреть фильмы Киры Муратовой мне довелось в 2006 году в Нью-Йорке, где я в то время училась. Там была организована посвященная ее творчеству крупная ретроспектива. И буквально все работы привели меня в неописуемый восторг. Мне они показались очень феминистскими, и позже я отразила этот аспект ее творчества в своей магистерской работе. А в 2013 году, специально для встречи с Муратовой, я приехала в Одессу, где у нас состоялся с ней трехчасовой разговор.

Встреча с Кирой Муратовой стала для меня главным событием года. Меня поразила ее мудрость - в рассуждениях о жизни, о режиссуре, об искусстве как таковом. И меня потрясло ее совершенно особое мироощущение, ее глубокий пессимизм. В человеческом существовании, в мире она видела сплошь хаос и несчастья.

Она воспринимала жизнь в очень мрачных тонах и в этой связи приводила пример Германии - страны великих композиторов, писателей и поэтов, которая, несмотря на свой высокий культурный уровень, в 1930-е годы стала нацистской. Кира также рассказывала мне, как она сначала радовалась преобразованиям в Украине и насколько ее потом разочаровало то, как стали там после Майдана развиваться события. В ее представлении, исходя из этого опыта, в будущем нас ничего хорошего не ожидает.

Хелин Герритсен: Муратовой удалось создать свою собственную вселенную, она разработала совершенно индивидуальный киноязык. Лично для меня в ней интересно и то, что она творила в любых условиях: в Советском Союзе, где ей приходилось бороться с цензурой, и после его распада, когда ее фильмы оказались недостаточно коммерческими и у нее был мизерный бюджет. Не говоря о том, сколь выдающихся людей она выбирала к себе в команду. Стоит взять хотя бы Ренату Литвинову.

Герои ее фильмов чрезвычайно эксцентричны, для зрителя их действия совершенно непредсказуемы. Ее картины реалистичными не назовешь. Они сделаны в духе сюрреализма, в них немало комического. Как рассказывала мне Кира Муратова, ее кумиром всегда был Чарли Чаплин, она выросла на его фильмах и всю жизнь обожала их. И это чувствуется в ее работах. Такое в кино сегодня можно увидеть крайне редко. Поэтому ее уход - это огромная утрата для кинематографа.

DW: Какие фильмы Киры Муратовой произвели лично на вас наиболее сильное впечатление?

Иза Виллингер: "Конечно же, это "Астенический синдром", завоевавший в 1990 году "Серебряного медведя" на Берлинале. Этим фильмом она как бы сводит счеты с Советским Союзом. Также ее последняя работа - "Вечное возвращение" - совершенно великолепна и очень сильна с эстетической точки зрения и с точки зрения формы. Ну и, конечно, "Долгие проводы" - одна из ранних и наиболее известных ее лент.

Хелин Герритсен: "Астенический синдром" меня просто потряс. Впервые я его посмотрела только в 2006 году. К тому моменту я уже много времени провела в России. Этот фильм - не анализ, не сведение счетов. Этот фильм - пророчество, предвидение того хаоса, в который Россия погрузилась в 1990-е годы.

DW: Кира Муратова не нравилась ни одному из правящих режимов, хотя "борцом с режимами" в своем творчестве не была. Более того, героями ее фильмов были и председатель исполкома, и милиционер, и "простые" рабочие.

Иза Виллингер: Эти фильмы неоднозначны, в них присутствует подтекст. И в них не пропагандируется доминировавшая в стране идеология.

Хелин Герритсен: Я думаю, никакому режиму по вкусу не придется художник, проявляющий заботу о "маленьком человеке". Как сказала в одном интервью сама Кира Муратова, "и птичку жалко, и кошку жалко". И это очень показательно для нее. В своих фильмах она всегда показывала две стороны медали. Герои ее картин - нормальные люди, которые в экстремальных ситуациях проявляют себя с неожиданной, "ненормальной" стороны. В картинах Муратовой много агрессии. Но это - не самоцель, а отражение того, что происходит в реальности.

DW: Что делает творчество Муратовой интересным для западного зрителя?

Иза Виллингер: Фильмы Муратовой интересны любым зрителям, Муратова всегда находила новые оригинальные кинематографические идеи. Может быть, ее фильмы могут помочь западным зрителям понять, что происходило в 1990-е годы на постсоветском пространстве. Муратова разработала свою собственную художественную стратегию обращения с обломками прошлого, ее фильмы показывают, как обращаться с наследием Советского Союза.

Хелин Герритсен: В ее фильмах представлен совершенно отличный от западного мир, да еще и под углом зрения кинематографиста-женщины. К тому же, у Муратовой особый, неповторимый творческий почерк.

DW: Кира Муратова родилась в Румынии, долгое время жила в России, потом уехала в Украину. Представителем какой культуры видите ее лично вы?

Иза Виллингер: Это сложный вопрос. Муратова как-то сказала, что русская культура и язык были ее первой родиной, но я думаю, она имела в виду - первой по сравнению с румынской, ведь она родилась в Румынии, провела там часть своего детства, и ее мать была румынкой. Я думаю, что Муратова чувствовала себя больше всего дома "на окраинах", если хотите, в провинции. Также как и метрополии, провинция - это особое культурное пространство. Там она находила эксцентричных героев своих фильмов, там она нашла для себя определенную свободу.

Хелин Герритсен: Трудно дать однозначный ответ. Большинство фильмов Киры Муратовой созданы в Одессе. Хотя места действия ее картин абстрактны и подойдут для любого уголка постсоветского пространства. Ее творчество интересно всем. Жаль только, что широкому зрителю она не столь известна. Но с уверенностью могу сказать: того, кому только предстоит знакомство с творчеством Киры Муратовой, ожидает немало открытий.

Смотрите также: