- В какую сумму оценивается сегодня размер коррупционного рынка в России?

- Генеральная прокуратура России официально заявляла в декабре прошлого года, что объем рынка коррупции в нашей стране оценивается более чем в 240 миллиардов долларов, а по независимым оценкам это более 300 миллиардов долларов в год. Таким образом, эти цифры сопоставимы с доходами федерального бюджета.

- Так что, коррупция в России непобедима?

- Коррупция есть во всех странах, но в России она приобрела катастрофические размеры.

Но что меня удивляет: в последнее время западные страны перестали говорить о российской коррупции. Говорить о демократии очень хорошо. Но надо понять, что первично? Демократические механизмы не выгодны, прежде всего, коррупции.

Но наши европейские партнеры настолько подсели на нашу нефтегазовую иглу, что они боятся трогать все эти темы. Они ругают все нашу демократию. А вот эти темы практические, касающиеся реальных проявлений коррупции, например на таможне, они не трогают.

- То есть на саммите G8 госпожа Меркель должна была спросить у Путина, когда, например, прекратится практика огромных очередей на прибалтийских границах?

- В том числе и этот вопрос. Коррупция же не имеет границ. А чем больше очереди, тем более комфортно чувствует себя коррупция. Надо понимать, что любая коррупционная схема, которая входит в политику, она рано или поздно выстрелит. Если Европа хочет стабильной России, она должна требовать от нее строгого соблюдения норм законов.

- Но как Европа реально может повлиять на уменьшение коррупции в России?

- У нас подписаны соглашения по борьбе с клептократией на саммите G8, подписана конвенция об отмывании денег, есть Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию. Надо запускать эти механизмы.

Надо, чтобы были реально запущены механизмы по поводу скупки земли российскими чиновниками, например, в новых странах Евросоюза, где есть большие пляжи, хороший песок и мягкий климат. Словении не надо радоваться тому, что у них цены безумно выросли на недвижимость, потому что русские там все скупили, а задать вопросы, на какие деньги это все приобретается. Потому что результат этой коррупционной деятельности - вот в этих конкретных домах, конкретных состояниях конкретных чиновников и участников этого коррупционного процесса.

Это выгодно и самой России, потому что это будут реальные поступления в бюджет. Я думаю, вряд ли Россия будет возмущаться из-за того, что деньги пойдут обратно в страну.

Чиновник, который украл в России, - у него есть определенная цель, ради чего он все это делал. Но когда ему говорят – ваша виза аннулируется, он приходит домой к жене и говорит, что на Лазурный берег они не едут, в страны Шенгена их не пускают. Вот это может заставить людей быть цивилизованными.

Далее, если человек приехал в Европу и потратил там 10-20 тысяч евро за неделю, то сразу на этом основании финансовая служба должна задать вопрос. Конечно, в 90 случаев из 100 все равно отпишутся. Но, тем не менее, сам этот процесс будет уже неприятным.

- А почему сейчас не применяют такие меры?

- Это очень простые, и очень эффективные меры, но Запад этого не делает. Значит это система двойных стандартов.

Дело в том, что от нас никто не требует быть цивилизованными. А конкретных требований, ведущих за собой конкретные последствия к России, никто не предъявляет.

Но нужно сказать: пожалуйста, приезжайте, отдыхайте, покупайте, но мы живем в цивилизованном мире, поэтому давайте работать по правилам, которые вы в той же России принимаете, по крайней мере, внешне.

России не нужно разделение Европы. Сейчас при определенных глобальных угрозах, наоборот, необходимо, чтобы было единое целое цивилизованного мира против нецивилизованного терроризма и других угроз. Поэтому, если Европа хочет видеть в лице России цивилизованного партнера, с которым легко и нормально работать, она должна сделать некоторые конкретные шаги.