Ещё совсем недавно проблемы этой, казалось бы, не существовало, но начавшийся экономический подъём и рост экспортных заказов снова сделали её актуальной. Причём, ясно, что в будущем, в связи с демографической ситуацией, она станет ещё более острой. Значит, надо снова приглашать гастарбайтеров из других стран, как это было сорок и пятьдесят лет назад? Однозначного ответа на этот вопрос пока ни у экспертов, ни у политиков нет.

Дефицит рабочей силы ощущается, например, и в Польше. Только там не хватает как раз малоквалифицированных и низкооплачиваемых рабочих, а также сезонников. Причём, официально сборщиков урожая из Украины или строителей из Беларуси в стране нет. Но обойтись без них Польше просто невозможно.

Лесе 24 года. Она живёт в Варшаве. Снимает здесь комнату, встречается с друзьями, каждый день ходит на работу. Украинка Леся убирает квартиры зажиточных поляков. Она уже восемь лет в Польше, но всё равно не чувствует себя здесь, как дома.

«Я благодарна этой стране, - говорит Леся. - В Польше я могу зарабатывать деньги, которые мне, например, были нужны, чтобы окончить институт на Украине, заочное отделение. Я получила профессию бухгалтера. Но работы хорошей на родине так и не нашла. А здесь многие понимают, как нам тяжело и стараются нам помочь».

В общем-то, Леся довольна своей жизнью. В Варшаве она зарабатывает около трёхсот евро – раза в три больше, чем зарабатывала бы на Украине бухгалтером. Однако твёрдых перспектив у неё нет, и будущее остаётся неясным. Каждые три месяца она должна продлевать свою визу. Правда, проблем при этом никаких не возникает, хотя чиновники прекрасно понимают, что Леся нелегально (разрешения на это у неё нет) работает в Польше. Пока на это закрывают глаза, но ситуация ведь может и измениться.

Сейчас, однако, появилась надежда, что изменится как раз к лучшему. Экспертная комиссия, созданная по решению правительства, разрабатывает иммиграционный закон, который, в частности, должен облегчить получение визы на жительство и разрешения на работу для граждан соседних стран: Украины, России, Беларуси. Предполагается также дать им возможность получить со временем польское гражданство. Леся с нетерпением ждёт принятия этого закона.

«Тогда бы у нас, наконец, тоже появились бы права. А сегодня я ничего не могу сделать, если приходится работать больше положенного, а хозяева ещё и покрикивают на меня, - жалуется Леся. - Некоторые даже угрожают, если я заговариваю о том, чтобы увеличить плату. Они говорят: смотри, заявим на тебя, расскажем, что ты работаешь нелегально».

Первый шаг к изменению законодательства был сделан около месяца назад: украинцам, россиянам и белорусам разрешили легально работать в Польше. Но только в течение трёх месяцев. Потом они должны уезжать домой и могут вернуться в Польшу лишь спустя три месяца.

Разве что лишь сезонники, работающие, например, на сборке урожая могут быть этим довольны. Все остальные даже и не думают соблюдать этот закон. Тем более, что поляки им в этом помогают. Страна остро нуждается в гастарбайтерах. Правда, безработица по-прежнему держится на сравнительно высоком уровне (12 процентов), но на стройках, в сельском хозяйстве, в больницах людей не хватает. Особенно страдают польские фермеры. Марчин Германович, владеющий тридцатью гектарами яблочных садов, говорит:

«Два года назад я платил сборщикам урожая четыре злотых в час, это примерно один евро. В прошлом году – уже семь злотых, а в этом придётся, наверное, платить все десять. И несмотря на это, становится всё тяжелее находить сезонников. Многие поляки уехали в Англию и Ирландию. Или они нашли твёрдый заработок, и сезонные приработки их не интересуют».

Добавлю к этому, что в необходимости либерализовать иммиграционное законодательство убеждает польские власти и демографическая статистика. За десять последних лет население страны практически не увеличилось. Численность населения осталась на уровне 38 миллионов. При этом общество стареет, всё больше становится пенсионеров, а уровень рождаемости весьма низкий – лишь чуть больше, чем в Германии.

Лесе, как и другим гастарбайтерам из Украины, России, Беларуси, всё это позволяет надеяться на то, что закон будет принят уже скоро. Ведь в будущем году Польша войдёт в шенгенскую зону, и тогда получать визу станет сложнее.

Дефицит рабочей силы – это проблема многих европейских стран.

В следующем репортаже речь пойдёт о Бачау – небольшом городе на северо-востоке Румынии.

Работать в Бачау некому. Не потому, что народ слишком ленивый, скорее наоборот. Многие жители города, мужчины и женщины, разъехались по миру в поисках приличного заработка. Большинство работает в Испании на сборе клубники и на стройках в других странах Западной Европы. Те, кто здесь остался, почти не обращают внимания на азиаток, которые время от времени появляются на улицах города:

«Я их встречаю только по воскресеньям, где-то в середине дня. Они всегда выходят в город по двое или по трое. Ещё я видела их на междугородней телефонной станции… Вот, пожалуй, и всё», -….

…рассказывает Лаура, живущая в Бачау.

«Они здесь уже давно. Я и в газете о них читала, потом по телевизору что-то показывали. Люди знают о них и уже к ним привыкли».

Как и большинство её земляков, Лаура привыкла к тому, что в Бачау существует сравнительно многочисленная китайская община и что в южной части города, в промышленной зоне, возник настоящий «Чайна-таун». Китаянки работают на местной фабрике одежды. Есть среди них молодые женщины, которые хотят скопить деньги на приданое. Есть матери семейств, приехавшие в Румынию, потому что на родине зарплат их мужей не хватает на то, чтобы прокормить семью. В Бачау китайские швеи редко покидают территорию фабрики, на которой расположено и их общежитие. Они и сами исключительно неохотно принимают гостей. Зорин Николаеску, коммерческий директор фирмы «Wear Company», которая специализируется на приглашении в Румынию китайских гастарбайтеров, тоже без особой охоты идёт на контакт с журналистами. «Это чтО вам, зоопарк что ли?» – отвечает он, когда заходит речь о том, чтобы взять интервью у китаянок. Потом директор, правда, смягчается и рассказывает, что скоро в Бачау должны приехать ещё около пятисот швей из Китая. Сейчас их работает на фабрике около ста двадцати. Ещё совсем недавно было вдвое больше, но женщины взбунтовались, так как дирекция фабрики не выполнила обговоренных условий контракта. Они требовали повышения заработной платы, угрожая в противном случае вернуться домой. И вернулись. Всё это удалось узнать, разумеется, не от коммерческого директора фирмы «Wear Company», а от работниц фабрики, которые, правда, решились говорить только при выключенном микрофоне.

Корнелия Барбю, возглавляющая биржу труда в Бачау, рассказывает, что дирекция местной фабрики одежды готова привозить новых работниц откуда угодно – лишь бы выполнить заказы:

«В течение года они несколько раз специально ездили в Бухарест, ходили там на биржу труда, в министерство лёгкой промышленности, просили о помощи, чтобы как-то разрешить кризис с дефицитом рабочей силы. Китай оказался единственной страной, откуда смогли пригласить необходимое количество швей, - подчёркивает Барбю. – В Китае они получают гораздо меньше, чем в Румынии. У нас китаянки зарабатывают от трёхсот до четырёхсот евро в месяц».

Это, так сказать, «чистыми». Столько остаётся после всевозможных вычетов: налоговых, социальных и так далее. Между прочим, определённый процент от зарплаты (точно не удалось узнать, какой именно) гастарбайтеры перечисляют частному агентству по трудоустройству, которое посредничало при подписании контракта. Находится это агентство, кстати говоря, почему-то в Италии. Глобализация, ничего не скажешь!

Согласно румынскому законодательству, иностранцы из стран, не входящих в европейский Союз, получают разрешение на работу лишь в том случае, если их месячный заработок составляет не меньше трёх минимальных зарплат. То есть оклады на швейной фабрике по румынским понятиям довольно высокие. И, тем не менее, румынки на это работу не идут. Корнелия Барбю только разводит руками:

«Даже рискуя тем, что их могут лишить пособия по безработице, местные жительницы всё равно ни в какую не хотят работать у ткацкого станка или за швейной машинкой».

Дирекция фабрики на этом особенно и не настаивает. Ведь производительность труда у китайских работниц гораздо выше, чем у «своих». Благодаря этому, фирма «Wear Company» даже смогла увеличить зарплату китайских швей, так что она теперь выше, чем у румынок.

Швеи в Бачау – не единственные представительницы и представители китайской общины в Румынии. Практически во всех крупных городах страны есть, например, китайские рестораны. А в Бухаресте их несколько. В одном из них работает поваром Бин Бай. Ему 26 лет. Он рассказывает:

«Я приехал в Румынию четыре года назад». Мне здесь нравится, хотя оставаться я здесь не хочу. Подзаработаю денег и вернусь на родину. Может, и жену с собой повезу – румынку».

Более 70 тысяч иракцев живут сейчас в Швеции. Они получили здесь политическое убежище. В Швеции это относительно легко благодаря либеральному иммиграционному законодательству. Поэтому, например, один только маленький городок Зёдертэйле, расположенный в тридцати километрах от Стокгольма, принял в последние пять лет больше беженцев из Ирака, чем Германия, Испания, Франция и Италия вместе взятые. Но это принесло с собой и серьёзные проблемы. Резко выросла безработица, тревожные масштабы приняла преступность среди молодёжи… И в Швеции заговорили о возможном ужесточении законодательства. Послушайте репортаж корреспондента «Дойчландфунк» Александра Будде:

Этим вечером Замира Хариб накрыла стол для своих подопечных. На столе – кускус, фасоль, лепёшки и баклажаны, пахнущие чесноком и мятой. В просто обставленные комнаты, которые снимает одна из благотворительных организаций, набивается много народу – беженцы из Ирака. Замира пытается внести домашнюю нотку в их жизнь.

«Со мной люди могут чувствовать себя более уверенно, - говорит она. - Я сопровождаю их к врачу и по разным учреждениям, помогаю им заполнять необходимые анкеты… Мы готовим вместе еду, я немного занимаюсь с ними шведским языком, чтобы они быстрее могли интегрироваться. К сожалению, денег хватает только-только на электричество, телефон и разные мелочи…»

Большинство из шести тысяч иракских беженцев, живущих сейчас в Зёдертэйле, - это верующие христиане, оказавшиеся на родине даже не между двух, а, если можно так выразиться, между трёх огней: их преследуют и шииты, и сунниты и курды. 36-летней учительнице Мариам пришлось в буквальном смысле спасать свою жизнь. Она жила в мусульманском квартале Багдада:

«Наш дом находился прямо рядом с католической церковью, прихожанами которой мы были, - рассказывает беженка. - К нам ворвались погромщики и сказали, что сожгут сейчас дом вместе с церковью. Они угрожали и требовали денег, выкупа за нашу жизнь. Мне удалось бежать. А моя семья осталась в Багдаде, и я не знаю, что с ней».

Мало кто из иракцев оказался в Швеции легальным путём. Очень многим пришлось заплатить от десяти до двадцати тысяч долларов мафиозным структурам, которые переправили их в Скандинавию. То есть деньги у беженцев, которые в Швеции живут на всём готовом, есть. Или, во всяком случае, были. Не только это вызывает определённое недовольство населения. Как правило, иммигранты из Ирака не работают: они не знают язык и не имеют необходимой квалификации. Общежитий для них уже не хватает, а на то, чтобы строить муниципальное жильё, у властей Зёдертэлье не хватает денег.

«По существующим у нас в Швеции правилам претенденты на политическое убежище могут жить там, где захотят, - объясняет мэр Зёдертэлье Андерс Лаго. – Большинство селится там, где живут близкие родственники или друзья. И получается, что в одной квартире живут две, а то и три семьи. Мы, конечно, понимаем беженцев, но так дальше продолжаться не может».

Серьёзной проблемой является и то, что даже те иракцы, которые попали в Швецию в начале девяностых годов, во время первой войны в Персидском заливе, так и интегрировались в шведское общество. Они живут в добровольных гетто, общаются почти исключительно между собой… Как решить эту проблему, пока не знает никто.