Официальной целью поездки российского лидера в Иран было участие в саммите прикаспийских государств. Однако интерес к этому первому за последние 60 лет визиту главы России в Тегеран объясняется тем, что он прошел на фоне конфликта вокруг иранской ядерной программы. И Путин продемонстрировал, что в решении этой проблемы Россия не намерена занять место в одном строю с США и европейскими странами.

Действия Путина не отличались ни новизной, ни сенсационностью. В то же время российский президент, понимая, что Иран и мировое сообщество ждут от него определенных шагов, неожиданно интерпретировал заявление, уже не раз, но абсолютно в другом ключе звучавшее из уст Буша, Саркози и Меркель: Иран, конечно же, имеет право на мирное использование атомной энергии.

Дело в том, что об этом неоспоримом праве, основанном на подписанном в том числе и Ираном Договоре о нераспространении ядерного оружия, Тегеран легкомысленно забывает или просто его игнорирует. И если об этом праве напоминает именно Путин, то звучит это совершенно иначе, поскольку российский лидер не склонен подозревать Иран в тайном производстве ядерного оружия. Тем более что он не только остается глух к призывам применить к Ирану более жесткие санкции, но и предостерегает от силовых действий, отрицая военную угрозу, исходящую от Тегерана.

Между тем Иран действительно может представлять угрозу. Особенно в свете того, что Путин и главы других прикаспийских государств приняли на себя обязательства закрыть свои территории для проведения каких бы то ни было военных операций. Политикам в Вашингтоне теперь есть над чем задуматься: единый антииранский фронт отсутствует. Даже если россияне и китайцы до сих пор поддерживают Запад, они в то же время каждый раз дают понять, что сотрудничество это нестабильно. Китайцы готовы выйти из общей игры из-за отношения Запада к Далай-ламе, российская же внешняя политика направлена на восстановление державности.

Впрочем, может быть и не стоит оценивать ситуацию так однозначно. По крайней мере, в двустороннем формате у России ничуть не больше обязательств перед Ираном, чем у любой другой страны. Взять, к примеру, злосчастный проект Бушерской АЭС. Ее строительство, начатое когда-то немцами, а затем продолженное россиянами, уже давно закончено. И тем не менее станция до сих пор в нерабочем состоянии, а срок ее пуска в эксплуатацию под различными предлогами постоянно откладывается. Причем этот факт отнюдь не ухудшает добрых отношений между Тегераном и Москвой, равно как и не препятствует заключению новых аналогичных соглашений.

Задержку с запуском АЭС можно объяснить, предположительно, тем, что Москва стремится удержать под контролем производство обогащенного урана в Иране. Ведь и Россия ни в коем случае не заинтересована в том, чтобы в регионе появилась еще одна ядерная держава. Добиться же этого можно не путем угроз и санкций, а, наоборот, посредством жестких, но честных переговоров. И здесь Путин, похоже, несколько лукавит в диалоге с Западом…

Петер Филипп,
шеф-корреспондент "Немецкой волны"