Если бы меня попросили определить слово года, я бы ответил, не задумываясь. И это вовсе не "беженцы", как это было признано в Германии или России. Безусловно, беженцы - серьезная проблема, особенно для Европы, но что касается российской жизни, то ее, на мой взгляд, лучше всего характеризует прилагательное "гибридный".

В широком обиходе оно появилось еще весной прошлого года, с началом военных действий на Востоке Украины. "Гибридной войной" называли участие государства в военных действиях без формального объявления войны и открытого вовлечения регулярных воинских частей.

К чисто внутренней российской жизни это слово стало применяться несколько позже. По аналогии с войной, оно означает, что какое-то явление или институт на деле подменяется симулякром (один из терминов философии, используется в значении "псевдовещь, замещающая реальность" – Ред.), выхолащивающим смысл оригинала или меняющим его на прямо противоположный. Нельзя сказать, чтобы процессы эти начались именно в 2015 году, вовсе нет, но вот подходящий термин пришел только сейчас.

Оглядываясь на минувший год, можно сказать, что гибридизация страны, опирающаяся на богатый советский опыт, использующая литературное наследие Оруэлла и Кафки, шла и продолжает идти полным ходом. Результат этого процесса можно описать как бесконечное переплетение состояний "формально можно, но на самом деле нельзя" и "нельзя, но если очень хочется, то можно". Вот лишь несколько примеров, уверен, вы и сами без труда вспомните не меньше моего.

Патриотизм и правосудие

Та самая война оказала самое непосредственное влияние, например, принесла гибридных героев. Они вроде как есть, но гордиться ими официально нельзя. И убитых на этой войне хоронят тайно, и награды присуждают секретными указами. С другой стороны, хотя официально никакой войны с Украиной нет, те, кто ей симпатизируют, негласно объявляются предателями или, на худой конец сумасшедшими.

Трагический, но яркий пример: покончивший на минувшей неделе с собой, затравленный 18-летний искренний и наивный Влад Колесников. Просто разрисованное здание считается хулиганством, а вот перекраска звезды на высотке под цвета украинского флага проходит уже как вандализм.

Все чаще вместо слова "правосудие" в России предпочитают говорить "правоприменение". Это эвфемизм очевидной несправедливости и именно что неправосудности российских судов. Фраза "если вы чем-то недовольны, обращайтесь в суд" стала эквивалентом открытой издевки, нечто вроде детского вечно повторяющегося неубиваемого аргумента "а ты купи слона" в ответ на любую фразу.

Гибридное правосудие образца 2015 года несколько раз наглядно демонстрировало, что можно практически безнаказанно расхищать миллиарды рублей. Максимум, что за это грозит - смехотворный приговор и быстрое условно-досрочное освобождение. А скорее всего и наказание будет условным. С другой стороны, декларированная Конституцией свобода собраний теперь не гарантирует безопасности даже участнику антиправительственного одиночного пикета, который запросто рискует получить три года реального срока.

Зато можно подать в суд на Генпрокурора, правда, никто, включая суды, не в курсе, где он живет, поэтому иск не примут. А Конституционный суд разрешает гибридно относиться к вердиктам судов иностранных, исходя исключительно из презумпции защиты прав граждан России, которые как раз и искали этой самой защиты в зарубежных судах.

Выборы и потребление

При практически полном отсутствии какой-либо политической конкуренции, оппозиции или независимым кандидатам время от времени можно участвовать в местных выборах и даже иногда дозволено на них побеждать. Правда, в этом случае у победителя резко растут шансы в какой-то момент остаться без полномочий (мэр Екатеринбурга Ройзман), без должности (экс-мэр Петрозаводска Ширшина), оказаться в тюрьме (временно отстраненный от должности мэр Ярославля Урлашов) и даже быть убитым (депутат Ярославской областной Думы Борис Немцов).

При декларированной свободе передвижения, пространство поездок неумолимо сжимается. Сначала зарубежные поездки в ряд стран запрещают сотрудникам силовых структур, а затем принимаются за остальных граждан. Формально им ничего не запрещают, но при обвалившемся рубле и так-то не особенно разъездишься, а тут еще отменяют авиарейсы в Египет и не на шутку ссорятся с Турцией, что превращает понятие "массовый" или - если хотите - "народный выездной туризм" в чисто теоретическое.

Потребление вообще становится все более гибридным. Из-за продуктового эмбарго россияне лишены некоторых товарных позиций, но могут получить их втридорога и, как правило, под видом каких-нибудь белорусских или македонских.

Народная любовь

Путинский культ личности по сравнению с ярким советским ленинско-сталинским, очень стыдлив. Он как бы с немного пошловатым юморком, как бы не всерьез. Все эти "солдаты Путина", "все Путем", торс и щука - все это какое-то лубочное и бутафорское. Невозможно представить себе в советском военторге футболку с Лениным и бревном или голым по пояс Сталиным. Советский культ был официозный, а тут - как бы народный, отражающий любовь масс и девяностопроцентный рейтинг.

Правда, кто гарантирует, что любовь эта тоже не гибридна? Если это просто элемент социализации и комфортного пребывания в агрессивной среде? Что если люди приняли эту увлекательную игру в гибридизацию и просто отвечают властям взаимностью? В СССР была формула: "Мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что нам платят". Возможно, современная звучит так: "Они делают вид, что заботятся о нас, мы делаем вид, что их любим".

Автор: Александр Плющев - журналист, интернет-эксперт, популярный блогер и радиоведущий. Автор еженедельной колонки на DW. Сайт Александра Плющева: plushev.com , Twitter: @plushev

Смотрите также: