Валюты постсоветских государств дешевели в 2014 году. А в 2015 году снижение их курса, вызванное, в первую очередь, обвалом рубля, создает риски не только финансовой, но и политической девальвации. Экономическая привязка к России может дорого обойтись. Азербайджан, например, в один день девальвировал национальную валюту сразу на 33,5 процента. Однако он устоит, а вот в Центральной Азии финансовые проблемы могут превратиться в политические угрозы правящему режиму.

Таджиский сомони

Итоги парламентских выборов подводит Таджикистан. Они проходили при усиленных мерах безопасности, а точнее информационной изоляции населения, запрещено было, например, отправлять в день голосования sms. По итогам подсчета голосов, стало известно, что с огромным преимуществом (получив более 65%) победила правящая Народно-демократическая партия, лидером которой является бессменный президент страны Эмомали Рахмон. Реальная оппозиция (коммунисты и Партия исламского возрождения) в парламент вообще не попали и заявили о массовых нарушениях. О том же говорят и наблюдатели от ОБСЕ.

Зачем Эмомали Рахмону лишние проблемы с оппозицией и Западом, когда он и так обладал монополией на власть? Возможно, проблема в том, что он готовится к большим экономическим потрясениям и считает, что ему нужен парламент без единого оппозиционера, способного "мутить воду".

Таджикистан слишком тесно связан с Россией. Экономика этой центральноазиатской республики, по оценкам Всемирного банка, на 42% зависит от денег, которые переводились в прежние годы таджикскими мигрантами, работавшими в российских городах. Речь идет о сумме не менее 4 млрд долларов США, только по данным Центробанка России за 2013 год. К этому стоит добавить риск девальвации сомони. За минувший год реальный курс таджикской валюты упал более чем на 12% и на этом вряд ли остановится. И эксперты ждут дальнейшей девальвации.

Что в итоге получается? Страна в целом заметно обеднеет уже к 2016 году. Снизится покупательная способность тех, кто постоянно живет в Таджикистане, и одновременно, из-за падения курс рубля, в страну вернутся сотни тысяч, если не миллионы безработных мужчин. Места себе они не найдут, а радикалов, к которым можно примкнуть, в таджикской политике хватает. И тогда режим Рахмона может зашататься. Тем более, что, изгоняя из парламента реальную оппозицию, он сам перекрывает клапан для отвода недовольства в политическое русло.

Казахстанский тенге

Казахстан идет по тому же пути. Мало кто сомневается, что вслед за досрочными выборами главы государства произойдет и девальвация казахстанского тенге, слухи о которой ходят с декабря 2014 года. Голосование, как неожиданно объявил жителям Казахстана их президент Нурсултан Назарбаев, пройдет 26 апреля. В победе действующего руководителя никто не сомневается.

В отличие от таджикских финансовых властей, казахские "обваливали" родной тенге еще в начале 2014-го. Но эффект от этой плановой девальвации уже исчерпан. Рубль ослаб настолько, что жители приграничных казахстанских регионов радостно ездят за покупками в Россию: там все дешевле.

Приходится даже запрещать ввоз отдельных видов продукции из России. Так что неудивительно, что аналитики S&P полагают, что Национальный банк Казахстана (НБК) допустит постепенное обесценение тенге или сам проведет новую плановую девальвацию, чтобы адаптировать экономику к дешевой нефти и падению курса российской валюты.

Поможет ли это казахстанской экономике? Может быть, и нет. Но политическая власть наверняка устоит, по крайней мере, до тех пор, пока не придет время ее менять по возрастным причинам. Ведь над Казахстаном, в отличие от соседних государств, не нависает миллионная толпа нетрудоустроенных и отвыкших от жизни на родине мигрантов, возвращающихся из России.

Киргизский сом и узбекский сум

Еще две среднеазиатские республики, чьи валюты падают из-за снижения курса рубля – это Киргизия и Узбекистан. В первой стране нет жесткого автократического режима, власть там меняется с начала 2000-х годов достаточно регулярно и практически всегда – в результате внеочередных выборов, следующих за государственным переворотом. Ближайшие же "очередные" парламентские выборы предстоят Киргизии в осенью 2015 года. Доживет ли республика до них без потрясений, ведь она очень зависима от ситуации в российской экономике?

Объем валовых международных резервов Киргизии по итогам минувшего года составил 1 млрд 957,6 млн долларов. То есть, за 2014 год он упал более чем на 200 млн долларов. При том, что республика получила от своих сограждан в 2013 году сопоставимую сумму - около 2 млрд долларов, по данным ЦБ РФ. Как пишут местные СМИ, мигранты теперь массово возвращаются домой. И можно предположить, что везут с собой не только девальвацию, но и, весьма вероятно, очередную революцию.

Еще больше (около 6,5 млрд долларов) в прежние годы отправляли трудовые мигранты из России в Узбекистан. Здесь существует только черный валютный рынок, поскольку обмен иностранных денежных знаков на узбекские сумы запрещен с 2013 года. Так что и борются с падением курса национальной валюты простыми полицейскими мерами. Как рассказывают очевидцы, нелегальных "валютчиков" сгоняют с привычных для них точек работы возле больших рынков. Но проблемы это не отменяет. Даже официально узбекский Центробанк признает, что в стране идет постепенная девальвация. Курс сума к концу 2015 года может опуститься больше чем на четверть.

Это значит, что в стране возникнет такая же сложная ситуация, как в Таджикистане. Возвращение более 2 млн трудовых мигрантов из России совпадет по срокам с резким снижением покупательной способности населения. И это вполне может привести к росту недовольства президентом Исламом Каримовым, который намерен переизбраться на пост президента 29 марта.

Таким образом, над Центральной Азией нависла угроза социального взрыва. В наилучшем положении богатый Казахстан и Киргизия, уже привыкшая к сменам власти. А вот ситуация в Узбекистане и Таджикистане практически непредсказуема: слишком долго они жили при жестких авторитарных режимах, уничтожающих даже намек на оппозиционность.

Иван Преображенский, политолог, постоянный участник германо-российского форума "Петербургский диалог" и российско-польского экспертного дискуссионного клуба PL-RU