Во вторник, 28 мая, Россия и НАТО открыли новую эпоху сотрудничества. Главы государств и правительств 19-ти государств НАТО и президент Российской Федерации Владимир Путин подписали на итальянской военной базе в окрестностях Рима договор о создании нового совета Россия-НАТО.

Место для проведения саммита было выбрано очень удачно. В тёплом и солнечном Риме было документально зафиксировано окончание «холодной войны». Путин и представители Североатлантического альянса заложили фундамент новых отношений. Отныне во многих стратегических областях Россия будет выступать почти как равноправный член НАТО. Это касается борьбы против терроризма, разрешения кризисных ситуаций и нераспространения оружия массового поражения.

Несмотря на все это, Россия пока не является полноправным членом НАТО. Скорее можно говорить о коалиции государств, которые не являются друг для друга врагами. Россия по-прежнему не получает доступа в святая святых альянса. Россия не имеет права наложить вето на решения членов НАТО. На Россию не распространяется действие статьи пятой Североатлантического договора, которая гарантирует, что если произойдёт вооружённое нападение на одного из членов НАТО, то альянс рассматривает это как нападение на всех членов НАТО. Например, если произойдёт что-то похожее на события 11-го сентября, то Москва не будет иметь права голоса при объявлении союзнической солидарности. С другой стороны, борьба с терроризмом сегодня является главным стратегическим вызовом НАТО. И если Россия на равных участвует в решении этой проблемы, то она выступает в качестве члена альянса – со всем вытекающими отсюда правами и обязанностями. Не исключено, что первое испытание нового совета Россия – НАТО на прочность, может состоятся быстрее, чем все ожидают. Это произойдёт в том случае, если Америка действительно начнёт военную операцию против Ирака. Россия не сможет этому помешать, но наверняка будет против. Таким образом, между новыми союзниками могут возникнуть очень серьёзные разногласия. В то же время, НАТО, например, может критиковать действия российской армии в Чечне, но не может оказать на Россию прямого влияния в этом вопросе.

28-е мая войдёт в учебники истории. Это подчеркнули все участники римского саммита. И они были правы, потому что единственный заклятый враг после пятидесяти лет конфронтации превратился в партнёра. Это произошло не из дружеских побуждений, а на основе стратегических интересов обеих сторон. Президент России хочет модернизировать российскую экономику, и поэтому делает ставку на сближение с Западом – хотя в России далеко не все поддерживают этот курс. Соединённые Штаты, в свою очередь, хотят получить в лице Москвы геополитического союзника в борьбе против исламского терроризма. Обе стороны зависят друг от друга – и в этом залог успеха нового партнёрства.

Политическая и военная интеграция России в НАТО важна для альянса ещё по одной причине. Ожидается, что осенью семь новых государств – в том числе страны Балтии – получат приглашение на вступление в эту организацию. Таким образом, НАТО переступает черту, проведённую Кремлём: впервые бывшие республики СССР могут стать членами альянса. Решения, принятые в Риме, сделают этот процесс менее болезненным для Москвы. Несмотря на то, что многие консервативные круги в России недовольны расширением НАТО на Восток, сейчас мало кто сомневается в том, что Путин даст своё согласие. Однако он хочет получить кое-что взамен – причём это должны быть не пустые декларации, а нечто конкретное, политически осязаемое. Через какое-то время так или иначе станет ясно, какую выгоду может извлечь Москва из работы нового совета Россия – НАТО.

Герда Мойер