Поздним вечером 1 июня 2015 года руководители Международного валютного фонда (МВФ) Кристин Лагард и Европейского центрального банка (ЕЦБ) Марио Драги втайне от общественности и под покровом темноты прибыли в ведомство федерального канцлера Ангелы Меркель (Angela Merkel). Меркель просила их приехать в Берлин, чтобы поговорить - ну, конечно же - о Греции. Своему министру финансов Вольфгангу Шойбле (Wolfgang Schäuble) канцлер об этой встрече ничего не сказала. Тому это очень не понравилось, как выяснилось позже. Но выражать недовольство он не стал. Вольфганг Шойбле - человек преданный.

В тот вечер Шойбле мог только помешать. В сравнении с тем, что еще надеялась достичь канцлер в ходе этой встречи, его оценка греческой катастрофы была слишком пессимистичной. "Реалистичной", - настоятельно возразил бы сегодня он сам, и оказался бы прав. Для Меркель же, напротив, 1 июня действовала максима "Где есть желание, там есть и выход". Она старалась быть образцовой европейкой и как глава правительства страны с крупнейшей экономикой в Европе хотела сохранить единство еврозоны. Именно так, как посоветовал бы ей поступить любой - в Вашингтоне, Пекине или в странах Персидского залива.

Меркель и вопрос вины

Кроме того - и даже в первую очередь - Меркель не хотела, чтобы ее обвинили в провале переговоров с Афинами. В течение нескольких последних месяцев федеральное правительство постоянно подчеркивало, что решение о том, достаточны ли для предоставления Греции кредита ее обязательства по реформам, принимает не Германия, а тройка кредиторов - МВФ, ЕЦБ и Еврокомиссия. Но никто, особенно в Афинах, не поверил бы Меркель, что она в этой истории ушла на второй план. Наоборот, условие, увязавшее финансовую помощь Греции с жесткими реформами в стране уже давно считали предложением Берлина.

Поэтому Меркель пришлось смириться с тем, что она остается в центре внимания, и быть готовой к некоторым неприятным последствиям, в том числе во внутренней политике. Оппозиционная Левая партия обвинила ее в слишком жестком курсе, некоторые представители правящего блока ХДС/ХСС - в слишком мягком. Разногласия между председателем ХДС и членами фракции этой партии в бундестаге стали более чем очевидными. К слову, любопытно, как отреагировали бы в ХДС и ХСС, если бы греческое правительство согласилось пойти на компромисс. В обеих партиях уступки кредиторов расценили бы не иначе как "гнилой компромисс", который непременно вызвал бы спор, причем крупный спор.

Все решит исход голосования

В силу всех этих причин Ангелу Меркель вряд ли огорчило то, что правительство Греции в последнюю минуту сорвало переговоры, тем самым избавив бундестаг от необходимости принимать решение. Теперь козлом отпущения стали Афины. Это дает Меркель возможность уладить разногласия с ее партией. В том, насколько это необходимо, канцлер могла убедиться 29 июня на праздновании 70-летия Христианско-демократического союза. В ходе этого мероприятия парламентская фракция ХДС чествовала министра финансов Шойбле за жесткую позицию в отношении Афин. А тот даже не пытался скрывать, что окончательно рассорился с греческим правительством.

Теперь многое будет зависеть от исхода референдума 5 июля. Если греки последуют призыву своего правительства и отвергнут - и без того завершившуюся - вторую программу помощи с ее условиями жестких реформ, тогда вряд ли стоит ждать дальнейших переговоров о новых кредитах. В этом случае Ангеле Меркель больше не придется исполнять шпагат между внутриполитическими неизбежностями и внешнеполитическими необходимостями. Ведь тогда речь пойдет уже об экономическом ущербе, который способно причинить Европе ползучее банкротство Афин. И за который, между прочим, несет ответственность и Меркель.

Начать всё сначала?

Если же греки скажут "да", тогда решающим станет вопрос, уйдет ли правительство Алексиса Ципраса в отставку. Вести с ним переговоры не хочет не только Вольфганг Шойбле. Вместе с новыми партнерами по диалогу придется оформлять третий пакет финансовой помощи. Это трудная задача, поскольку в этом случае в силу вступают предписания Европейского стабилизационного механизма (ESM), который предоставляет национальным парламентам, в том числе бундестагу, широкие права в процессе обсуждения. А это значит, что Ангела Меркель будет еще сильнее, чем сегодня, нуждаться в поддержке от собственной партии.

У Меркель останется меньше, чем прежде, пространства для действий. Председатель ХДС знает об этом и потому предусмотрительно вернулась к жесткому курсу. Канцлер хочет, чтобы Международный валютный фонд, известный своей непреклонностью, участвовал в дальнейших переговорах. Кроме того, Меркель настаивает на том, чтобы государства еврозоны осознали: они - "правовое и ответственное сообщество".

О выходе, который способен найти каждый, у кого имеется соответствующее желание, речи больше не идет. Вместо этого звучат клятвы в верности евро и Европе. Евро теперь - это правовое и ответственное сообщество. То есть крах евро повлечет за собой крах Европы. В ХДС и ХСС к этим словам внимательно прислушаются. Ведь они внушают мысль, что дверь переговоров Меркель может держать открытой лишь в том случае, если правительство в Афинах, каким бы оно ни было, предсказуемо и действительно придерживается правил. В противном случае федеральному канцлеру Германии следует закрыть эту дверь.

Автор: Сабине Кинкарц, обозреватель DW

Смотрите также: