Левый радикал, победивший на выборах в Греции, полагает, что может шантажировать остальную Европу своими финансово-политическими требованиями. Глава правительства Венгрии - правый националист - восторгается президентом России Владимиром Путиным. А консервативный британский премьер-министр продолжает "копать Ла-Манш", все больше отдаляя Великобританию от ЕС. Три европейских политика - Алексис Ципрас, Виктор Орбан и Дэвид Кэмерон - пропагандируют отказ от особенно важных принципов европейского единства. Куда это приведет, пока сказать сложно. Но ясно одно: это опасная тенденция.

Помощь в обмен на реформы

Начнем по порядку. До сих пор в экономической политике ЕС действовало правило: Евросоюз оказывает поддержку "проблемным" странам содружества, если они обязуются привести в порядок свой бюджет и провести реформы, необходимые для роста экономики. Государства, согласившиеся на эти условия, заплатили высокую цену в виде безработицы и свертывания социальных программ. Тем не менее, они пошли на это - причем абсолютно добровольно. Они пошли на такой шаг, понимая, что это единственный способ выбраться из бедственного положения и вновь обрести экономическую независимость.

За время существования такого механизма внутри ЕС было немало жалоб, демонстраций, забастовок и ожесточенных дебатов. Тем не менее, базовые экономические и политические принципы Евросоюза остались неизменными, иначе в годы кризиса в еврозоне не удалось бы сохранить целостность ЕС. И если греческий премьер Алексис Ципрас полагает, что может получить все разом - финансовую помощь стран-членов ЕС, ничего не давая взамен, - то он выступает против базовых принципов европейского единства.

С экономической точки зрения еврозона вполне может справиться с выходом Греции из ее состава, однако политически это стало бы катастрофой. Это означало бы, что европейцы допускают распад собственных структур. Уже сейчас подражатели в других странах думают, что могут дать своим избирателям нереалистичную надежду на то, что можно получить все и сразу, не прилагая особых усилий. И если какому-нибудь правительству все-таки удастся продавить свои условия, солидарности внутри ЕС придет конец.

Раскол в Европе по нраву Путину

Под угрозой оказалась и единая политика ЕС по отношению к России. Ее смысл в том, что даже если введенные санкции не приводят к изменению империалистической политики Владимира Путина и в экономическом смысле ударяют по самому Евросоюзу, они все равно важны, так как представляют собой сигнал: Европа не признает насильственный перенос границ. Примечательно, что как левый политик Ципрас в Греции, так и правый националист Орбан в Венгрии, считают, что ЕС должен с бóльшим пониманием отнестись к действиям Москвы.

Виктор Орбан - но и не только он - даже открыто говорит о своих симпатиях в отношении политического стиля Владимира Путина: то, как российский президент обходится с оппозицией, СМИ, гомосексуалами или беженцами, чрезвычайно по нраву некоторым политикам в ЕС. Что в свою очередь по нраву Путину, который активно способствует расколу внутри Евросоюза - ведь разобщенные европейские страны уже не смогут противостоять ему с такой силой.

Эффект домино?

Ну и, наконец, "особый подход" Великобритании. В последнее время эта страна вообще ставит под вопрос европейскую готовность к компромиссам. И пусть некоторые претензии Лондона в отношении разделения сфер ответственности внутри ЕС или более либеральной экономической политики не лишены здравого смысла, Дэвид Кэмерон и его партийные друзья заявляют о них порой настолько резко и бескомпромиссно, что другим не остается ничего иного, как отклонить их просто для того, чтобы сохранить самоуважение.

Между тем, выход Великобритании из состава ЕС после запланированного референдума уж не кажется столь невероятным. Хотя само по себе это уже было бы катастрофой. Но хуже всего то, что тогда для остальной части Евросоюза больше не останется никаких сдерживающих барьеров: другие страны могут или сразу последовать примеру британцев или же начнут требовать для себя разного рода исключений за то, что они сохранят членство в ЕС. И это может продолжаться до тех пор, пока не останется никаких принципов европейского единства.

Консенсус как таковой ценности не представляет. Ведь общее согласие может быть вынужденным, конформистским, равнодушным, в конце концов (то есть кажущимся). Однако если европейцы станут бороться за него, в итоге придут к нему и затем положат это согласие в основу для достижения общей цели, то тогда консенсус станет невероятно ценным.

Ни одна страна Евросоюза больше не в состоянии отставать свои интересы на мировой арене в одиночку, - только объединившись с другими странами. Это относится и к крупным державам, вроде Германии или Великобритании, но еще более - к небольшим европейским государствам, таким как Греция или Венгрия. Однако для этого необходим некий общий базис, фундамент, и каждый, кто подвергает его сомнению, должен в таком случае разъяснить, какой у Европы есть другой путь.

Кристоф Хассельбах, обозреватель Deutsche Welle