Компенсация иностранцам, работавшим в советских лагерях
Недавно в одной из местных газет я прочитал новость: "Россия впервые согласилась выплатить немецкому гражданину компенсацию за принудительный труд на территории Советского Союза после второй мировой войны". Это сообщение было столь необычным, что я не поверил своим глазам. Тем более, что ни в одном информационном агентстве - ни в российском, ни в немецком - об этом не было ни слова. Однако в газете было указано имя получателя компенсации - Хайнц Борншайн и город, где он живёт - Эссен, недалеко от Бонна. Я попросил нашего автора Надежду Баеву разобраться в сути этого дела. Её материал вы услышите через десять минут и сразу поймёте, почему об этом никто не сообщает, а пока о сути всей проблемы - ведь Хайнц Борншайн - один из трёхсот тысяч иностранцев, брошенных в советские лагеря.
Это, конечно, не много по сравнению с теми миллионами, советских гражданских лиц, которых Германия, а отчасти и Румыния, угнали и трудоиспользовали на своих территориях, когда они были оккупантами на советской земле.
Говорит Павел Полян, один из немногих историков, занимающихся этой проблемой. По аналогии с остарбайтерами, т.е. людьми, которые были угнаны в годы войны из СССР на работу в Германию, Полян предложил назвать немцев, угнанных в Россию, вестарбайтерами. Проблема компенсации труда вестарбайтеров никогда в практическом плане не стояла. Сначала - до Горбачёва - об этом было нельзя даже думать, затем - после Горбачёва - об этом думать уже никто не хочет. К тому же проблемы иностранных и, особенно, немецких лагерников оказались полностью в тени трагедии "остарбайтеров".
Здесь, правда, требуется принципиальное уточнение. Естественно, вина за оккупацию СССР и угон его граждан целиком и полностью лежит на гитлеровской Германии. Однако все послевоенные годы советское руководство ни на оной из международных конференций на тему репараций ни разу не поставило вопрос о компенсациях гражданам СССР, использовавшимся на принудительных работах. Более того, Кремль не позволял и соцстранам поднимать этот вопрос. При этом все граждане западных стран получили и получают соответствующие выплаты от Германии, хотя с гражданами западных стран нацисты обращались куда менее жестоко, чем с остарбайтерами. В то же время утраченные материальные ценности Сталин и его наследники как-то пытались компенсировать - вывозили заводы, художественные ценности... В общем, у СССР было много возможностей потребовать от ФРГ выплаты компенсаций жертвам нацизма - советские руководители ни разу этого не сделали. Проблема не исчезла в пучине истории только благодаря группе немецких политиков от партии "зелёных", которые постоянно (но безуспешно) теребили руководство ФРГ. Всё изменилось в 1998 году, когда к власти в Германии пришли социал-демократы и "зелёные". Несмотря на то, что все сроки юридических претензий давно прошли, эти политики предложили создать фонд для выплаты компенсаций жертвам подневольного труда. Деньги - 10 миллиардов марок - буквально вытрясли из предпринимателей. Одновременно шло обсуждение закона о том, как эти деньги распределять - ведь жертвы, бывшие граждане соцстран сегодня живут во многих странах мира. И вновь парадокс: российские политики и дипломаты участвовали в переговорном процессе о получении и распределении более, чем пассивно. А чего нам суетиться, открыто признавали переговорщики тогда на одной из пресс-конференций в Бонне, американцы дожмут немцев, а мы воспользуемся результатом. Однако, естественно, как только деньги оказались на столе, в России тут же начались разговоры о том, что денег мало, Россию опять обидели, а выплачиваемые суммы придётся сокращать.
Естественно, говорить о компенсациях угнанным немцам было как-то странно - мол сами виноваты. Но не так всё просто. Я попросил рассказать об этой проблеме историка Павла Поляна, единственного эксперта в этой области:
В октябре 1944 года Красная армия вышла на территорию Румынии и Восточной Пруссии и начала продвигаться дальше. Теперь уже Красной армии приходилось иметь дело с населением и гражданскими лицами, а не только с военными соединениями противника. Начались процессы, которые можно сравнивать со сталинской депортацией "наказанных народов" (в 1943-44 гг., т.е. по мере освобождения территории Советского Союза), и с угоном "остарбайтеров" нацистами.
На территории стран Юго-Восточной Европы, прежде всего в Румынии, Венгрии, Югославии, Болгарии и Чехословакии, находилось значительное число лиц немецкой национальности. Гражданских лиц. Примерно в ноябре 1944 года вышел приказ Берии, безусловно согласованный со Сталиным, учесть этих лиц. И в течении каких-то двух недель соответствующие органы НКВД такую перепись провели. На территории Юго-Восточной Европы были зафиксированы 551 тысяча гражданских лиц немецкой национальности. 16 декабря 1944 года последовало постановление Государственного комитета обороны Советского союза, которое предписывало часть этого населения, а именно мужчин в возрасте от 17 до 45 лет, и женщин, в возрасте от 18 до 30 лет, интернировать, депортировать и использовать на восстановлении предприятий черной и цветной металлургии, шахт Донбаса и южной Украины. Подобное было и на Кавказе, и на Урале, на Севере Европейской части Советского союза, например, в Карелии. Депортацию проводили те же самые войска НКВД под руководством генералов Аполлонова, Сладкевича, Горбатюка, которые депотрировали крымских татар и вайнахов. В первой волне из Европы было отправлено примерно 113 тысяч человек немецких гражданских лиц. Это были интернированные и мобилизованные.
В общем-то войска НКВД различали четыре категории лиц, подлежащих изоляции на освобождаемых и, одновременно, оккупируемых территориях.
Категория "А": военнопленные армии противника.
Категория "Б": так называемые интернированные арестованные, т.е. представители гражданского населения, которые по каким-то признакам, по окраскам, как это называлось на жаргоне НКВД, представляли опасность для новой власти. Естественно, в категорию группы "Б" входили и женщины. Но для трудоиспользования в СССР предназначались только мужчины. В общей сложности их оказалось 155 тысяч человек.
Категория "В": граждане СССР, военнопленные и гражданские лица, бывшие "остарбайтеры", "власовцы" и т.д.
Категория "Г": так называемые интернированные мобилизованные, о которых мы начали говорить в начале.
Были еще небольшие, но очень значимые для советской военной промышленности, группы, в которые входили уникальные специалисты из Германии. Они были тоже своего рода трофеями, вывозились в СССР и использовались в различных шарашках.
Всего гражданских лиц немецкой национальности, привезенных в СССР для того или иного вида трудоиспользования, было примерно 272 тысячи человек. Кроме немцев были еще японцы, поляки, немножко венгров, румын. На всех на них смотрели с одной стороны, как на вид репарации. Т.е. репарации не деньгами, а человеческим трудом. С другой стороны, как на своего рода месть, что-то похожее на то, что делали немцы и румыны с советскими гражданами. Как бы моральное право на это было. По крайней мере, всеми это так ощущалось. Союзники протестовали против этого, но тем не менее, 300 тысяч человек попало в СССР. Они попали в таком физическом состоянии, что эффективность их трудоиспользования не была высокой. А потому уже в 1945 году, буквально через несколько месяцев после попытки их трудоиспользования, началась их репатриация. Около 40 тысяч человек были репатриированы уже в 1945 году. Но в общем этот процесс возвращения людей растянулся до середины 50-х годов.
Однако примерно 60 тысяч из этих 300 тысяч вестарбайтеров умерли от болезней и истощения. Причём, смертность в категории "мобилизованных" была вдвое ниже, чем смертность среди "арестованных", которых рассматривали как более враждебную субстанцию. Но они какую-то судебную процедуру прошли. А интернированные мобилизованные - нет, эти люди никем не осуждены. Они были просто огульно изъяты, так же как и "наказанные" народы, по списку, контингентно, т.е.,по определению: немцы в возрасте 17-45 для мужчин и 18-30 (для женщин), и всё. Важно, что ты подпадаешь под эту рубрику. Этот контингент должен быть выбран, собран, интернирован, переведен к работе, которая нужна Советскому государству в это время. Многие из них не смогли вернуться на родину. Первое время, например, Румыния, даже тех, кто репатриировались, не пускала к себе на территорию. Они как-то смешивались с теми немцами, которые оставались и жили в Германии. В то время со всех сторон немцев тоже принудительно свозили в Германию. Что и говорить. Сломанные семьи, судьбы. Это всё то, что так хорошо знакомо и советским гражданам в годы Второй мировой войны. Конечно, это такое же преступление против человечности, как и угон советских граждан во время войны. Эта ситуация в значительной степени зеркальная. По крайней мере, по отношению к контингенту мобилизованных интернированных. И некая вина перед этими людьми на Советском государстве и России, которая его наследует, безусловно лежит. Формально, эти люди, тоже были бы вправе претендовать на какую-то компенсацию за свой абсолютно недобровольный, абсолютно не правомочный и противозаконный труд. Но вопрос в таком виде не ставился. Как историк, могу только зафиксировать вот это историческое положение. Это зеркальная ситуация. Я эту категорию чисто метафорически называю "вестарбайтерами", по аналогии с "остарбайтерами".
А в юридическом плане этот вопрос вообще никогда не обсуждался? Т.е., ни ФРГ, ни ГДР этот вопрос никогда не ставили?
Официально перед Советским союзом, насколько я знаю, никогда. Такого рода голоса звучали на уровне землячеств судетских, банатских, силезских немцев, т.е. немцев, изгнанных из Чехословакии, Румынии, Восточной Пруссии и т.д. Но официальных исков и претензий до последнего времени не было. Людей этих осталось, конечно же, не много. В живых может быть несколько тысяч человек, большинство из них женщины.
А немцы, которые в большом количестве были арестованы после войны на территории ГДР по смехотворным обвинениям и тоже увезены в Советский союз, они относятся к этому же числу, как, например, те, кто сидел Воркуте?
Безусловно. Это и есть категория "Б". В основном это были совсем мальчишки. Скажем, могли посадить за членство в "гитлерюгенде", хотя не быть в ней при Гитлере было невозможно. Были среди посаженных в те годы и журналисты, которые не нравились гдровским властям или их советским товарищам...
К этой категории относится и Хайнц Борншайн, упомянутый в начале передачи как человек, получивший недавно от российских властей компенсацию. Однако, как рассказывает Надежда Баева...
Событие это, казалось бы, радостное, ведь, четыре года бумажной волокиты закончились для 74-летнего пенсионера победой. Да вот причитающаяся сумма немного сбивает с толку: за шесть с половиной лет принудительных работ Хайнцу Борншайну причитается всего 170 евро.
«... то есть семь центов в день. Я считаю, что это верх издевательства такую смешную сумму называть компенсацией»,
– возмущается житель Эссена. Надо заметить, что господина Борншайна деньги совсем не интересуют. Здесь дело в принципе: добиться реабилитации и компенсации. Но получить даже причитающиеся ему 170 евро оказалось не так просто. Эти деньги не могут быть переведены в Германию. Хайнц Борншайн может получить их только в России, если лично откроет там банковский счет.
«Мне же нужны рубли! Если посчитать, то путешествие в Москву обойдется мне в 10 раз дороже, чем сумма компенсации. Я подключил к процессу немецких дипломатов, но их попытки решить эту проблему результатов тоже не принесли. То есть борьба с российской бюрократией продолжается, и чем это закончится, не знает никто».
История депортации Хайнца Борншайна похожа на множество других. На момент ареста в 1949 году уроженцу Берлина было всего лишь 19 лет. Он проходил практику в Западном Берлине в газете, принадлежавшей СДПГ. Под ложным предлогом ничего не подозревавшего Борншайна советские власти заманили в Восточный Берлин и арестовали по обвинению в подрывной деятельности.
«Причиной ареста была моя журналистская деятельность в западноберлинской газете и мои статьи о событиях в советском секторе, которые были кому-то не по душе. Мой приговор гласил: 25 лет принудительных работ. После смерти Сталина срок сократили до десяти лет».
После многочисленных допросов в Берлине, а затем в Москве на Лубянке, Борншайн был отправлен в Воркуту. Здесь он проработал горнорабочим в угольной шахте до 1955 года. В 1953 году он участвовал в известном восстании заключенных Воркутинского лагеря, после чего в качестве наказания провел девять месяцев в Читинском лагере.
«Меня отпустили на свободу в 1955 году, после того, как канцлер Конрад Аденауэр добился у СССР освобождения нескольких тысяч военнопленных и гражданских интернированных. В этом списке была и моя фамилия. Так я вернулся домой после шести с половиной лет».
Идея начать тяжбу с российским государством возникла у Борншайна после воссоединения Германии и начала выплаты компенсаций подневольным рабочим. Первый успех последовал сравнительно быстро: Генеральная прокуратура реабилитировала бывшего подневольного рабочего. Но заключения о том, что ему положена денежная компенсация, Борншайн добился лишь четыре года спустя, в 2003 году. «Теперь осталось деньги получить», – вздыхает 74-летний пенсионер
«Мне с самого начала было ясно, что если я добьюсь своего, то мое дело станет прецедентом. И кроме того, решение российских властей о выплате компенсации немецкому гражданину станет, несомненно, событием большой политической важности. Я надеюсь, что так оно и случилось. И очень верю, что найдутся другие бывшие подневольные рабочие, которые узнав о моей истории, также захотят добиться справедливости».
Несмотря на пережитый в Советском Союзе пятьдесят лет назад ужас и бумажную волокиту в последние годы, Хайнц Борншайн относится к России и ее жителям с большой любовью. Может быть, поэтому всю денежную компенсацию, которую бывший подневольный рабочий надеялся получить, он полностью хотел пожертвовать на нужды детей Чернобыля. Кроме того, после того, как Борншайн вышел на пенсию, он нередко ездит в Россию в отпуск и вспоминает выученный когда-то в совершенстве русский язык.
«Все время, которое я прожил в Советском Союзе, я провел с русскими. Я с самого начала понял, что советский режим, так резко повернувший мою судьбу, и люди, живущие там, вернее, которым приходилось там жить, – две разные вещи. В Воркуте у меня были такие товарищи, какие могут быть только среди русских. Мне даже кажется, что русская душа чем-то родственна немецкой».
Теперь понятно, почему никто не сообщает об этой победе справедливости? Одни воспринимают это как издёвку, другие говорят о торжестве формализма, третьи по-прежнему считают эту тему скользкой, особенно в связи с тем, что российские остарбайтеры получают сейчас деньги с большим скрипом. Мне же всё это кажется типичным для путинского периода российской истории: по форме вроде бы и придраться не к чему, а по сути дела? Если у вас есть ответы, предложения, замечания пишите....