В начале было вовсе не требование, а очень вежливое письмо. Адвокат из Марбурга Маркус Штётцель (Markus Stoetzel), просил руководство "головной организации" столичных музеев, фонда Прусского культурного наследия (Stiftung Preussischer Kulturbesitz), сообщить ему, как на балланс берлинского музея прикладного искусства (Kunstgewerbemuseum Berlin) попали 42 единицы хранения, относящиеся к так называемому "сокровищу Вельфов" (Welfenschatz).

Фонд в столь же вежливом послании ответил, что у него нет никаких сомнений в правовой безупречности приобретения древних сокровищ, несмотря на то, что они поступили в музей в 1935 году. После этого адвокат направил фонду 120 страниц своих расследований на данную тему. Их результат поверг музейный мир Германии в шок.

Экскурс в историю

История "сокровища Вельфов" и каждого из объектов в частности известна очень хорошо, ведь речь идет о знаменитых с раннего средневековья сокровищах. Основу Welfenschatz составляли пожертвования благородных рыцарских родов собору Брауншвейга – церкви святого Власия (Stiftkirche Sankt Blasius). Наиболее знамениты несколько вещей. Среди них - купольный реликварий из золота и слоновой кости, по форме напоминающий модель храма и обильно украшенный чеканкой и финифтью.

Большая часть сокровищ – это реликварии, кресты, церковная утварь 12-14 веков. В середине 17 века сокровища были переданы во владение рода Вельфов (в благодарность за защиту католического храма от протестантских иконоборцев). В 1928 году герцог Эрнст-Август Брауншвейгский, севший на мель в результате всемирного экономического кризиса, решил расстаться с фамильными драгоценностями. Это оказалось не так-то просто сделать.

Лишь в январе 1930 года он продал оптом 82 объекта консорциуму из четырех именитых франкфуртских антикваров. Захариас Макс Хакенброх (Zacharias Max Hackenbroch), Исаак Розенбаум (Isaak Rosenbaum), Сэми Розенберг (Saemi Rosenberg) и Юлиус Франк Гольдшмидт (Julius Frank Goldschmidt) заплатили обедневшему аристократу восемь миллионов рейхсмарок.

Распродажа

В том же году "антикварный квартет" занялся распродажей сокровищ. Сперва во Франкфурте и Берлине, а затем в американских городах прошли выставки. Усилия торговцев увенчались успехом: примерно половина коллекции (39 объектов) были куплены американскими музеями и частными коллекционерами.

То, что усилия антикваров сосредоточились на американском рынке, не было случайностью. В Германии они, евреи по происхождению, уже с 1933 года подвергались преследованиям. Оборот их фирм, как доказывает адвокат Штётцель, существенно сократился. Трое из антикваров – Розенбаум, Розенберг и Гольдшмидт – готовились к закрытию предприятий и эмиграции в США.

В этой ситуации берлинским музеями (за которыми стояло нацистское госудраство) предоставилась уникальная возможность купить сокровища фактически за бесценок. И они воспользовались этой возможностью: 42 объекта были приобретены в начале 1935 года за 4 миллиона 250 тысяч рейхсмарок (при оценочной стоимости в 7 миллионов). Таким образом, владельцы вещей были вынуждены с ними расстаться и получили за них существенно меньшую сумму, чем могли бы. Кроме того, адвокат Штётцель утверждает, что нет доказательств об уплате и этих четырех миллионов. "Соответствующих поступлений не значится на счетах (антикваров) за 1935/36 годы", - говорит адвокат.

Деньги и время

Фонд Прусского культурного наследия – организация, до сих пор считавшаяся образцово-показательной во всех реституционных спорах. Но в данном случае время на раздумья затребовали и эксперты фонда, ведь речь идет действительно о собрании национального значения. До конца мая фондом будут проведены соответствующие архивные изыскания. Если выяснится, что оговоренная в 1935 году сумма все-таки была выплачена хозяевам, речь пойдет о компенсации разницы. Если нет – берлинские музеи и немецкая общественность рискуют потерять "сокровища Вельфов".

"Что поделать: мы уже отдавали картины Ван Гога или Каспара Давида Фридриха, - с горечью пожимает плечами вице-президент фонда Норберт Циммерман (Norbert Zimmermann). – Ни один немецкий музей не может, не краснея, выставлять объекты с таким происхождением".

Справедливость в данном случае измеряется не только в деньгах, но и во времени: дочери одного из антикваров, Макса Хакенброха, от лица которой подан иск, исполнилось 97 лет.

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева