Еженедельная печать анализирует кадровые перестановки в администрации США. Немецкая газета "Рейнишер меркур" пишет:

Счастливая Америка! Её демократическое устройство по крайней мере в одном лучше европейского: согласно Конституции Соединенных Штатов, президент может быть переизбран всего один раз. Иными словами, в ближайшие четыре года президент Джордж Буш может делать всё что он захочет, не обращая внимания на избирателей. Но что это означает? Последует ли президент курсом неоконсервативных политиков, или введет в стране, как того опасается оксфордский профессор социологии Ричард Сеннетт (Richard Sennett), так называемый "смягчённый фашизм"? Или же, наоборот, станет приверженцем умеренного политического курса, который пришёлся бы по душе большинству европейцев? Какой урок извлечет он из войны в Ираке? Этот поход с оружием в руках завел президента в тупик.

Первые намеки на то, как будет выглядеть второй президентский срок Буша, содержатся в списке нового состава администрации. Колин Пауэлл покидает госдепартамент. Когда-то европейские политики возлагали на него большие надежды: казалось, что он будет играть роль противовеса рядом с вашингтонскими "ястребами". Однако Пауэлл не мог и не хотел настаивать на своих сомнениях по поводу иракской войны. И в отставку он тоже не подал. Лояльность к президенту была для него выше сомнений. В результате он завершил свою карьеру в Белом доме скорее как трагическая фигура, чем как признанный государственный деятель. "Кондолиза Райс способна изложить политику в области внешних сношений так ясно, что её поймет даже президент", - похвалил Джордж Буш своего советника по национальной безопасности. Теперь Райс будет еще в большей мере, чем до сих пор, формировать политику Америки: она станет преемницей Пауэлла на посту госсекретаря. До сих пор президент следовал ее советам по всем важнейшим вопросам. Поэтому в Европе распространено мнение о том, что Кондолиза Райс скорее ястреб, чем голубь. Однако со всей точностью этого не знает никто. В Вашингтоне мнения тоже расходятся. Во всяком случае, имидж нынешнего президента – прямого, неотесанного техасского парня - никак не сочетается с образом вновь назначенного госсекретаря: Райс великолепно играет на рояле, в детстве её считали вундеркиндом. Её книга об объединении Германии стала классическим произведением на эту тему. Собственно говоря, с немецкой точки зрения, это совсем не плохие предпосылки.

Немецкая еженедельная газета "Цайт" рассуждает о том, на каких принципах должно строиться сосуществование христиан и мусульман в Европе:

Западное общество проявляет большую терпимость по отношению к иному, нежели его собственный, образу жизни исламских меньшинств – вплоть до таких вещей, которые, может быть, уже не следовало бы позволять, например насилие в семьях или бесправное положение женщин. Однако западное общество не готово отказаться от собственной свободы слова и искусств или от принципа равноправия полов, - в том числе тогда, когда мусульманам трудно с этим смириться. Ограничения такого рода немыслимы в нашем обществе, поскольку они означали бы посягательство на самую суть наших свобод, в том числе на свободу совести. Истоки последней лежат в христианстве, хотя в свое время христианские церкви и противились укоренению свободы совести в обществе.

Современная, исходящая из идей эпохи Просвещения, терпимость, в особенности религиозная терпимость, берет свое начало в философии святого Августина и Мартина Лютера, которые считали совесть каждого конкретного человека последней инстанцией веры, более важной, чем авторитет церкви. Представление о том, что вероисповедание является личным делом отдельного индивидуума, исламу совершенно незнакомо. А ведь именно эта идея стала богословским обоснованием отделения государства от церкви в Европе. Тем временем мусульманство на протяжении практически всей его истории знало лишь единение высшей светской и духовной властей. Одновременно следует признать, что либеральное государство, которое, на первый взгляд, нейтрально с гносеологической точки зрения, на самом деле не может быть полностью нейтральным. Его терпимость кончается самое позднее там, где религия перестает быть частным делом отдельного человека.

Подготовила Елена Грановская