В предвоенной информационной суматохе вокруг Ирака все как–то совершенно забыли, что 28 февраля истекает срок ультиматума, который Организация Объединённых Наций поставила не Ираку, а Кипру. Точнее, двум частям острова – греческой (той, которая, собственно, и называется Республикой Кипр) и турецкой (она образует самопровозглашенную Турецкую Республику Северного Кипра, не признанную ни одной страной мира, кроме Турции). Суть требований мирового сообщества к непримиримым противникам, которые около тридцати лет назад разделили остров, заключается в следующем: либо они до конца февраля серьёзно начнут обсуждать план воссоединения Кипра, предложенный генеральным секретарём ООН Кофи Аннаном, либо греческая часть острова одна будет принята в Европейский Союз (это должно произойти в мае 2004 года). О деталях плана воссоединения мы расскажем чуть позже, а пока – о сути и об истории конфликта.

Кипр (бывшая британская колония) получил независимость в 1960–ом году, после пяти лет трудной и кровавой национально–освободительной борьбы греческих киприотов, составлявших более восьмидесяти процентов населения острова. В ходе этой борьбы англичане, не доверявшие полицейским–грекам, опирались на турецкие силы самообороны. Карательные операции турок против партизан ещё более усилили существовавшую очень давно враждебность двух общин. Их разделяют не только национальные, но и религиозные предрассудки (греки–киприоты – в основном, православные, а турки–киприоты – мусульмане).

Независимость Кипр получил на следующих условиях: англичане сохраняют две крупные военные базы на юге и юго-востоке острова, турецкая община получает пост вице-президента (у которого есть право вето). Кроме того, для турецкого меньшинства были установлены квоты на места в парламенте. Всего через два года после принятия первой Конституции президент Кипра, архиепископ Макариос потребовал её изменения. Начались вооружённые столкновения между греками и турками, конец которым смогли положить лишь ооновские «голубые каски».

Однако попытку переворота, предпринятую в 1974 году они, конечно, предотвратить не могли. Макариос казался слишком мягкотелым тем греческим киприотам, которые требовали присоединения острова к Греции. Поощряемые военной хунтой, правившей тогда в Афинах, радикалы восстали пошли на штурм президентского дворца. Архиепископу Макариосу пришлось бежать. Под предлогом защиты турецкого меньшинства (подчеркнём: не таким уж надуманным предлогом), на острове высадились десантные части турецкой армии. После непродолжительных боёв в июле 74–го года турки заняли северную часть Кипра (немногим больше трети территории). Около двухсот тысяч греков–киприотов были изгнаны из своих домов. Сегодня обе части острова разделяет 180–километровая граница, которую охраняют части ООН.

Кстати говоря, победа турок оказалась «пирровой победой». Если греческая община Кипра процветает (в последние годы благодаря и туризму из России), то турки на севере острова влачат полунищенское существование. Правда, надпись у контрольно-пропускного пункта на турецкой стороне границе гласит: «Я горжусь тем, что я турок!» Однако больше гордиться турецкому населению Кипра, в общем–то, нечем.

Отличия между греческой и турецкой частями острова действительно очень разительны. Греческий Кипр с его восьмисоттысячным населением процветает. Основой экономического бума стали туризм, торговля недвижимостью и оказание офшорных услуг международным компаниям (в том числе – и из стран СНГ). Республика Кипр отвечает всем критериям, которым должны отвечать страны, претендующие на вступление в Европейский Союз. Что касается северной, турецкой части острова, то здесь ситуация совершенно иная. В разделённой столице Кипра Никосии побывал наш корреспондент Владимир Изотов. Он рассказывает о своих впечатлениях.

После того, как в 1974 году турецкая армия оккупировала 37 процентов территории Кипра, сюда были введены войска ООН, которые расположились вдоль так называемой «зеленой линии», пересекающей остров с юго-востока на северо-запад. Проходит «зеленая линия» и через столицу Кипра.

Дорога на Никосию идет в близи британских военных баз, сохранившихся здесь и после получения Кипром независимости в 1960 году. После поворота на автостраду, что ведет к Никосии, на склоне гор, окаймляющих город с севера, становятся видны два огромных размеров флага – турецкий и флаг Северного Кипра.

Согласно решению ООН, иностранцам разрешен проход на территорию Северного Кипра через контрольно-пропускные пункты по предъявлении паспорта. При этом находиться на территории непризнанной Турецкой республики Северного Кипра можно лишь с 9 утра до 17 часов. В туристическом информационном центре, расположенном в так называемом старом городе, приезжим дают карту с подробным обозначением улиц в греческом секторе Никосии.

Подойти к демаркационной линии удобнее всего по улице Ледра. Через пару сотен метров улица Ледра упирается в кирпичную стену, на верху которой установлена сторожевая вышка для греческих пограничников. Можно взобраться на каменный помост и сквозь бойницы увидеть нейтральную зону. Вдоль нее, минуя разрушающиеся здания, проезжают патрульные джипы солдат ООН, а вдали виднеется еще одна каменная стена, за которой турецкий сектор.

Дома, подходящие вплотную к демаркационной линии, давно покинуты своими жителями. Лишь в угловом помещении с правой стороны улицы Ледра устроена постоянная экспозиция под названием «Turkish cruelty and violence» - «Турецкая жестокость и насилие». Здесь представлены фотографии времен турецкого вторжения 1974 года.

На одной из фотографий панорамный снимок Никосии, которую застилает черный дым. КПП оборудован за стеной старого города. На карте он обозначен по-английски – «Check Point».

Пройдя греческий КПП, вы следуете вдоль отеля «Ледра–палас», где расквартированы солдаты и офицеры войск ООН. Турецкие пограничники записывают паспортные данные, интересуются, были ли вы раньше на Северном Кипре, вручают карту турецкого сектора Никосии и напоминают, что вернуться следует не позднее 17 часов.

Окраина турецкой части города выглядит заброшенной. Ближе к центральной части появляются кафе, сувенирные лавки и в изобилии ювелирные магазины. Здесь к оплате принимаются турецкие лиры, доллары и кипрские фунты. Официанты уличных ресторанов мгновенно распознают иностранцев и приветствуют их сразу по-немецки и по-английски. «Guten Tag. How do you do». Обращение по-русски, в отличие от Турции и от греческой части Кипра, здесь не слышно.

Кстати, попасть на Северный Кипр можно либо через Турцию, либо через КПП, расположенный на «зеленой линии». Другой возможности нет. Официальным субъектом международного права Северный Кипр не является. По кипрской проблеме постоянно идут консультации при посредничестве генерального секретаря ООН. Сопоставляя греческую и турецкую карту Никосии, вы находите улицу Бахчили, которая является продолжением улицы Ледра и, двигаясь по ней, доходите до поперечной кирпичной стены. По средине нее установлен большой умывальник, а слева изображение турецкого солдата и надписи по-английски, по-турецки и по-французски: «Запретная зона».

Возвращаясь назад, я зашел в здание Гете-центра, находящегося перед греческим КПП. Сотрудница Гете-центра Кристина рассказала, что деятельность этой гуманитарной организации направлена на обе стороны, но в последние годы администрация турецкого сектора не разрешает ученикам посещать занятия в Гете-центре. Своеобразный комментарий к нынешней ситуации на Кипре я увидел в витрине сувенирного магазина напротив «Ледра-паласа». На одной из выставленных здесь футболок изображен щуплый ооновский солдат, который из последних сил удерживает на вытянутых руках двух набычившихся здоровяков, одетых соответственно в греческую и турецкую форму. Надпись к рисунку гласит: «Peacemaking is not easy» – «Миротворчество – нелегкое дело».

Ещё более тягостное впечатление северная часть Кипра произвела на немецкого репортёра Михаэля Эйсмана, который побывал не только в столице.

«Городом–призраком» называет город Вароша побывавший там репортёр немецкой газеты «Франкфуртер альгемайне». А ведь когда Вароша, расположенная на северном побережье Кипра, вдоль которого на много километров протянулись великолепные песчаные пляжи, считалась туристической столицей острова. Столько, сколько построили здесь (восемьдесят!), не было ни в одном другом городе Кипра. Сейчас все они практически пустуют. И даже в летний сезон заполнены разве что наполовину. Впрочем, кроме туристов из Турции, в северный Кипр практически никто не приезжает. Качество жилья даже в так называемых «пятизвёздочных» отелях очень низкое. Многие здания явно нуждаются в ремонте, а мебель в номерах стоит, наверное, со времён единого Кипра. Сервис – самый примитивный. Меню однообразное (чаще всего подают жареную рыбу, благо в рыбе здесь недостатка нет). Нередко отключают электроэнергию (ею, как и пресной водой, Северный Кипр снабжает «континентальная» Турция). По словам корреспондента «Франкфуртер альгемайне», если в северной части острова что–то функционирует хорошо, так это разве что теневая экономика. В маленьком городке Гирне, например, живёт не больше двадцати тысяч человек. Зато здесь без малого три десятка казино. Эти игорные дома, очевидно, – просто «прачечные» для отмывания мафиозных денег, заработанных (простите за неуместное слово) в странах Ближнего Востока и бывшего СССР.

Анкара, как может, помогает Северному Кипру. Но экономический застой государственными дотациями не преодолеть. Хотя стипендии у студентов и зарплаты у государственных чиновников и служащих здесь гораздо выше, чем в самой Турции, тысячи самых энергичных, предприимчивых, динамичных жителей этой части острова покидают его: тут перспективы у них весьма скудные. С другой стороны, Турция переселила в последние годы в Северный Кипр около тридцати тысяч человек. Если учесть, что всё сегодняшнее население турецкой части Кипра – меньше двухсот тысяч, то становятся ясны масштабы переселенческой политики Анкары.

Такая политика вызывает особенно резкую критику греков–киприотов и является одним из самых серьёзных препятствий к объединению Кипра. Но есть и немало других. Очень многие представители как греческой, так и турецкой общины скептически относятся к плану воссоединения, предложенному генеральным секретарём ООН Кофи Аннаном:

Кажется совершенно логичным, что у проекта будущей кипрской конфедерации так много противников с обеих сторон, потому что уступать придётся и той, и другой. Спорят даже о названии будущего воссоединённого Кипра. Официально говорится о федерации, но фактически за образец берётся государственное устройство Швейцарии, которая, как известно, является конфедерацией. План Кофи Аннана требует от турецкой общины определённых территориальных уступок: вместо теперешних 37 процентов территории острова туркам отведено лишь 28 с половиной процентов. Это не нравится, кстати говоря, и грекам–киприотам. Их главный аргумент: до высадки турецких войск и раздела острова турки занимали на нём меньше 28 с половиной процента территории. Однако вернуть статус-кво, существовавший почти три десятилетия назад, совершенно нереально. Кроме того, как мы уже рассказывали, за минувшие годы турецкая община острова значительно выросла – в первую очередь, за счёт того, что из «континентальной» Турции на остров были переселены тридцать тысяч человек. С этим тоже нельзя не считаться.

Планом воссоединения греки–киприоты недовольны также потому, что около двухсот тысяч беженцев из северной части острова и их наследников уже и де–юре лишаются своих земельных участков и домов, в которых сейчас живут турки. Даже какой–либо компенсации план Аннана в подобных случаях не предполагает.

С другой стороны, этот план предусматривает практически полную демилитаризацию острова. То есть значительной части тех 35 тысяч турецких солдат, которые сейчас дислоцированы в северной части Кипра, придётся покинуть его. «Тогда греки всех нас на следующий же день перережут», – говорят турецкие противники воссоединения, а президент непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра Рауф Денкташ называет ооновское требование демилитаризации ни много, ни мало «преступлением против человечества».

Любопытно, однако, что таких радикалов, как Денкташ, в турецкой части острова становится всё меньше. Стремление к экономическому благосостоянию и политической стабильности оказывается сильнее националистических предрассудков. В январе на улицы десятки тысяч людей вышли на улицы турецкой части Никосии, протестуя против неуступчивости Денкташа и призывая к воссоединению Кипра согласно плану ООН. «Подпиши – или уходи в отставку!» – такие плакаты несли демонстранты.

Надо сказать, что впервые за много лет и официальная Анкара не высказывается категорически против восстановления единого статуса Кипра.

Всё это, казалось бы, должно внушать оптимизм. Однако на президентских выборах в греческой части Кипра, прошедших всего десять дней назад, победу одержал не Клиридис, занимавший этот пост в течение десяти лет, а кандидат от оппозиции Тассос Пападопулос. В отличие от Клиридиса новый президент Республики Кипр считается противником воссоединения на тех условиях, которые ставит грекам–киприотам Кофи Аннан. «Мы тоже хотим решить кипрскую проблему и готовы всё сделать для того, чтобы в 2004–м году в Европейский Союз вступил объединённый Кипр,– подчёркивает Пападопулос. – Но слишком дорогую цену мы за это платить не будем».

Во вторник генеральный секретарь Организации Объединённых Наций Кофи Аннан вылетел на Кипр, чтобы лично встретиться и с Пападопулосом и с Денкташем и уговорить их принять план ООН. Удастся ли ему это сделать? Бывший президент Республики Кипр Клиридис и лидер турецкой общины Денкташ когда–то жили на соседних улицах, они были знакомы с детства и за столом переговоров им довольно быстро удалось найти общий язык. Но не договориться. Они встречались в последние два года пятьдесят раз – до тех пор, пока у ООН не лопнуло терпение и Кофи Аннан не занялся лично выработкой проекта воссоединения.

Будет ли достигнут компромисс на этот раз? Посмотрим. Ждать осталось немного.