C 7 по 17 февраля в германской столице пройдет 58-й Берлинский кинофестиваль. В общей сложности на нем будут показаны 384 фильма, 21 из которых примет участие в основном конкурсе. Германия будет представлена двумя конкурсными картинами - "Цветение сакуры" Дорис Дёрри и "Огненное сердце" Луиджи Фалорни.

Жюри фестиваля возглавит французский режиссер и сценарист греческого происхождения Константин Коста-Гаврас, известный своими политическими фильмами левой ориентации "Z", "Признание", "Осада", "Аминь". В 1990 году за политический триллер "Музыкальная шкатулка" Коста-Гаврас был награжден главным призом Берлинского кинофестиваля. О своих задачах в качестве председателя жюри Берлинале-2008 режиссер рассказал в интервью Deutsche Welle.

Deutsche Welle: Господин Коста-Гаврас, вы уже неоднократно участвовали в Берлинале и получили "Золотого медведя" за фильм "Музыкальная шкатулка". Что лично для вас значит приглашение возглавить жюри этого фестиваля?

Константин Коста-Гаврас: Для меня приезд в Берлин и в Германию – это, прежде всего, огромное удовольствие. У меня здесь множество друзей. Кроме того, я работаю с немецкими актерами и для моего нового фильма ищу несколько актеров из Германии.

- Чем конкретно вы будете заниматься в качестве председателя жюри Берлинале?

- Я буду смотреть картины, обсуждать их с другими членами жюри, и сообща мы попытаемся присудить призы фестиваля лучшим фильмам. Я постараюсь сделать это не как специалист или некто, хорошо разбирающийся в кино, а как зритель, что, конечно, это не так просто. Я постараюсь быть свободным от любых идеологических или эстетических представлений – награду должен получить поистине лучший фильм.

- Берлинале позиционирует себя как политический кинофестиваль и уделяет политическим картинам намного больше внимания. Соответствует ли это вашему представлению о создании фильмов?

- На мой взгляд, все кинофорумы в той или иной степени носят политический характер, однако к Берлинскому фестивалю это относится в еще большей степени, чем к остальным. Это хорошая идея, поскольку фестивали должны поощрять картины с социальным содержанием, а не только чисто развлекательные фильмы. Если посмотреть на историю кино и театра, то самые значительные фильмы в истории были социально-политическими.

- Ваше имя в особенности отождествляется с политическим кинематографом, а ваши фильмы были в свое время встречены как освобождение от диктатуры голливудского шоу-бизнеса. Где сегодня находится политический кинематограф?

- Это зависит от финансирования, от звезд, и как раз сейчас от Соединенных Штатов. За последние три или четыре года мы увидели несколько совершенно разных фильмов о проблемах в Ираке и некоторых других странах, потому что фильмы на эти темы решили снять поистине звездные личности. Кинокомпании не хотели этим заниматься, однако в угоду звездам были обязаны это делать, чтобы те вновь захотели с ними сотрудничать. Это новое для кинематографа явление – раньше инициатива создания политического кино шла от режиссеров или же была обоснована событиями в мире.

- Чего может достичь кино в сегодняшнем мире, где наблюдается рост насилия и недостаток политической осведомленности большой части общества?

- Кино не должно ревностно пытаться изменить общество, поскольку никто не знает, как это будет использовано – вспомните тридцатые годы, каким был тогдашний кинематограф, и как это было использовано. Кино не должно навязывать идеи, его задача - донести до публики определенный эмоциональный настрой, затронуть определенные проблемы, и тогда аудитория сможет сама решить, что делать. Она должна быть свободной и независимой. То есть, на мой взгляд, кино должно зрелищным, но не лишенным содержания.

- Вы упомянули тридцатые годы. Стало быть, вы считаете, что кино способно дать определенные политические импульсы?

- Да, и в невероятных размерах. О подобном эффекте можно говорить начиная с зарождения кинематографа - благодаря ему мир претерпел изменения. Однако здесь есть важная проблема. Я думаю, что продюсерам и режиссерам следует быть осмотрительными и не пропагандировать негативные идеи – как это было, к примеру, в тридцатые годы. С одной стороны, это проблема демократии, с другой – личной информированности каждого.

Беседовал Ханс-Кристоф фон Бок