"Биография" московского Кремля, да еще претендующая на то, чтобы стать путеводителем по российской, советской и постсоветской истории, должна была вызвать безусловный интерес немецкого читателя. И вызвала. Многие ведущие газеты Германии откликнулись на нее большими рецензиями, авторы которых не жалеют комплиментов в адрес автора - британского историка Катрин Мерридейл. Это не первая ее книга по истории России и СССР. Предыдущая - "Война Ивана" о Красной Армии в 1939-1945 годах - также вызвала большой резонанс. Но новая книга, на мой взгляд, масштабней, глубже, интересней написана.

Грозная крепость

Через призму истории Кремля - цитадели российской государственности - автор рассказывает о десяти веках истории России, о ее символах и ее мифотворчестве. "Красная крепость", - так называется книга Катрин Мерридейл в оригинале по-английски. Но собственно крепостью в первичном, военном понимании этого слова, неприступной и грозной, Кремль, в общем-то, никогда не был. Его брали довольно легко поляки, ополченцы Минина и Пожарского, Наполеон, большевики в ноябре 1917-го...

Грозным Кремль был в другом смысле - как центр власти, ее всевидящее око и карающая десница. В невероятной концентрации власти британский историк видит силу и бессилие Кремля: именно этот "концентрированный централизм" мешал и мешает настоящей модернизации страны, ее политических, экономических и общественных структур. Высокие кремлевские стены символизируют и противоречивость российского отношения к Европе. Хотя два из трех больших кремлевских соборов построены итальянскими архитекторами, символом открытости Кремль не стал. Наоборот, кремлевский псевдопатриотизм, как пишет один из немецких рецензентов, идентифицирует себя больше с государством, чем с гражданами, которых оно подавляет. Гражданам, кстати, в течение многих десятилетий вход в Кремль вообще был заказан. Там жила, отгородившись от "населения", привилегированная номенклатура.

Нехорошая квартира

Очень интересная часть книги - та, где рассказывается о "кремлевских жильцах". После переезда столицы из осажденного Петрограда в Москву в 1918 году большинство членов правительства и их жен с детьми поселились в Кремле. Здесь были также квартиры родственников Ленина, обслуги, людей, которым особенно благоволила власть, - вроде пролетарского поэта Демьяна Бедного.

А в квартире №1 в здании Потешного двора, справа от Троицких ворот, Ильич поселил Инессу Арманд - деятельницу международного женского движения, которую, судя по всему, нежно любил. После скандала, который закатила вождю мирового пролетариата Крупская, тоже, естественно, жившая в Кремле, Инессу Арманд отправили на Кавказ, где она заразилась холерой и умерла.

После этого в просторную квартиру №1 въехал Сталин с женой, Надеждой Аллилуевой. Но и ему эти роскошные апартаменты не принесли счастья: именно здесь в ночь на 9 ноября застрелилась Аллилуева, после чего Сталин сразу же сменил квартиру.

Кремль начали потихоньку расселять в начале 1930-х годов, когда в Москве построили Дом правительства - так называемый "Дом на набережной". В 1935 году, после убийства Кирова и начала больших чисток, более ста "кремлевских жильцов" отправили в лагеря и тюрьмы. К лету 1935 года в Кремле оставались 374 человека, не считая служебного персонала и охраны. После войны их стало еще меньше: девять членов правительства, члены их семей, несколько персональных пенсионеров и родственники уже скончавшихся к тому времени ветеранов партии - Дзержинского, Орджоникидзе и другие.

Сталин, как известно, в Кремле к тому времени давно не жил, не стал селиться там и пришедший ему на смену Хрущев. В конце концов, решили расселить всех кремлевских обитателей. Молотов и Микоян выехали добровольно. Каганович какое-то время еще сопротивлялся, но в июле 1957 года, после того, как он стал членом "антипартийной группировки", его отправили сначала в город Асбест, а потом в Калинин, и кремлевскую квартиру Каганович потерял. Последним выехал из Кремля Ворошилов. Почти до конца 1962 года бился "первый маршал" за свои кремлевские апартаменты, но пришлось и ему покинуть их.

Дорогая подделка

К сильным сторонам книги Катрин Мерридейл, безусловно, относится то, что о кремлевском быте 1920-х годов с большевистской столовой и красными шароварами для кремлевских курсантов (такие были на самом деле!) она пишет с таким же знанием дела и так же увлекательно, как, например, об иконе Симона Ушакова "Древо государства Московского" и других символах российской истории - настоящих и искусственно созданных. К последним британский историк относит, в частности, заново отстроенный собор Христа Спасителя, который, по ее мнению, "больше похож на гигантскую дорогую подделку".

Сегоднюшнюю российскую политику автор оценивает весьма критично. Возврат к символам и ритуалам прошлого - например, к сталинскому гимну - занимает в этой оценке важное место. Говоря об эпохе Путина, Катрин Мерридейл замечает: "Отсыл к прошлому - или к его выдуманной версии - стал инструментом и новой власти".

Кремль по-прежнему является для нее одновременно символом величия и слабости российской государственности. К слабостям она относит живущий уже на протяжении веков российский миф о добром царе, о том, что во всех бедах и неудачах виноват не лидер, а его приближенные: бояре, министры, чиновники, семья... Британский историк прямо выводит истоки этого мифа из чрезмерной концентрации власти. Ну, а власть - то есть Кремль - охотно муссирует миф о том, что, дескать, демократия русским не подходит, что им милее "твердая рука", кнут и автократия. Так ли уж милее?

Catherine Merridale
"Der Kreml. Eine neue Geschichte Russlands"
S. Fischer Verlag, Frankfurt-am-Main 2014