О ситуации в Киргизии рассказывает только вернувшийся из республики эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов. С ним беседует В. Волков.

Аркадий, что представляет собой нынешняя киргизская оппозиция?

АД: Нынешняя оппозиция представляет собой сколок той более обширной части киргизской элиты, которую принято называть оппозицией на время весны прошлого года, предшествовавшей событиям 24 марта, когда из страны бежал бывший президент А.Акаев, и к власти пришел нынешний глава государства К.Бакиев. Этот сколок представляет собой часть оппозиционных депутатов, сегодня ставших оппозиционными, а тогда бывших частью команды, выдвинувшей Бакиева. Туда входит некоторая часть лидеров общественного мнения Киргизии, но, повторяю, она гораздо уже, чем та часть НПО, которая позиционировала себя оппозицией полтора года назад.

Насколько высока пассионарность сегодняшней оппозиции и степень ее эмоционального влияния на массы?

АД: Я думаю, что эмоционально, или, как вы выразились, "пассионарно", эта оппозиция уступает той, антиакаевской, поскольку последние годы той эпохи создали мощный бульон недовольства, раздражения, усталости, обид правлением Акаева и его семьей. В первую очередь это определялось позицией интеллигенции, и, в более широком смысле, киргизской элиты, которая выпестовала оппозиционный настрой, который привел к свержению режима. Сегодня эта часть гораздо меньше. За полтора года власть настолько криминализовалась, настолько значительная часть тех, от кого зависит судьба страны и ее политика, принадлежит криминализованным слоям общества, которые трудно причислить к эмоционально формирующим оппозицию, то – это ответ на ваш вопрос.

Насколько нынешняя ситуация сблизила президента К.Бакиева и премьера Ф.Кулова, разногласия между которыми, несмотря на их связь властным тандемным соглашением, были с самого начала очевидны?

АД: Думаю, что на первый взгляд она не могла не сблизить их, поскольку они пока находятся в одной лодке власти, в одном тандеме, против которого выступал митинг 2 ноября, продолжающийся в эти дни. Но, наверное, было бы справедливым отметить, что то, как себя позиционируют в эти критические дни оба лидера, характерно для понимания того, кто себя ощущает более уязвимым в этот период. Вот уже третий день дней на экранах телевизоров в основных информационных потоках заглавным героем является премьер Ф.Кулов, который выступает в теледебатах, в информационных сводках, в парламенте, делает сенсационные и очень рискованные для нравственно-цельного политика заявления (я имею в виду его озвучивание неизвестно как попавших дисков с записями переговоров среди лидеров оппозиции в ночь со второго на третье ноября), в то время как президент К.Бакиев вышел из публичного позиционирования, если не считать его выступления в парламенте 1 ноября. На мой взгляд, заряд ненависти, неприятия фигуры главы государства так высок, что он не рискует показаться, чтобы не быть, условно говоря, растерзанным своими недругами, а Кулов, предполагая, что этот заряд в первую очередь направлен против соратника по тандему, позволяет себе идти на повышение своих позиций. Он исходит из того, что в переломные моменты именно оказывался фигурой, которая олицетворяет стабильность.

Какие шаги Кулова вы имеете в виду?

АД: Именно он делает заявление, что он не позволит угрожать безопасности людей, именно он делает провоцирующие оппозицию заявления, которые разводят оппозицию и Кулова, хотя многие справедливо рассматривали их в качестве союзников, именно он апеллируя к надеждам людей на сохранение стабильности, берет на себя гарантии по этому, несмотря на отсутствие серьезных полномочий по контролю за силовыми структурами и прокуратурой. Такой риск сегодня можно считать отчасти неоправданным. Новости, поступающие в воскресенье из Бишкека, говорят о том, что его гарантии в отношении тех лиц, которые, согласно записям, (сделанным, может быть, незаконно), пытался совершить государственный переворот или атаковать государственные структуры, могут быть не соблюдены. Он обещал, что уголовное дело возбуждено не будет, а в Генпрокуратуру он записи направил только затем, чтобы дать событиям правовую оценку. Но Гепрокуратура возбудила уголовные дела в отношении этих лиц, а Кулов и его аппарат вынужден был отозвать оттуда эти материалы, поскольку его гарантии пока не выполнены. Я вижу в этом очень опасную и сложную игру, которую затеяли люди Бакиева с одной стороны, Кулова с другой, и которая может привести к печальным последствиям. Явно окружение Бакиева понимает, что, давая Кулову шанс на выполнение его гарантий, позиции главы государства могут резко пойти вниз.

Кстати, источник "НВ" в киргизских спецслужбах утверждает, что верхушка правоохранительных органов настроена вполне решительно в отношении возбуждения уголовного дела против, как это сформулировал источник", зачинщиков беспорядков. Как может развиваться ситуация дальше?

АД: Могу только с печалью повторить, что как власти Киргизии, так и представители оппозиции, а это формально депутаты парламента, обладающие статусом иммунитета, обе эти ветви власти "бесконечно далеки от народа". Тенденции, о которых идет речь, показывают, что продолжаются аппаратные игры, кто кого пересилит административными ресурсами, силовыми методами, и, я думаю, очень быстро забудется, что же было побудительным мотивом для последней схватки между теми, кто реально управляет страной, и теми, кто имеет к этому формальное отношение. Забудут, что стремились к проведению конституционной реформы, стремились сделать так, чтобы исполнительная власть была контролируема избранниками народа, чтобы информация не цензурировалась, чтобы на телевиденье имели выход не только представители президентской или премьерской команд, и так далее. Список киргизского Курултая из 12 пунктов скоро будет совсем позабыт. В этом я вижу трагедию сегодняшней киргизской действительности, когда провоцирование улицы к силовым действиям, к манифестациям с намерением подтолкнуть власть к выгодным для себя решениям – такая возможность дается тем, у кого есть средства подкупить улицу, потому что улица невыносимо бедна, а те, кто ближе к власти, на несколько порядков богаче. Этот разрыв может вызвать сильный взрыв. Несмотря на то, что люди устали, этот взрыв может быть отложен на некоторое время вперед, а это значит, что ситуация не будет "разрулена" нынешними событиями.

Можно ли сказать, что события в Киргизии поставили окончательный крест на идее "оранжевых революций" в Центральной Азии?

АД: Я исхожу из понимания, что понятие "оранжевая революция" в Центральной Азии сегодня не применима. И поэтому очень скоро после марта прошлого года Киргизию перестали ставить в один ряд с событиями в Грузии и на Украине. Киргизия в значительной степени отличается от других стран историей последних лет, формированием элит, главенствующей ментальностью населения. В Киргизии ситуация была уникальная и определялась в основном личностью А.Акаева, которого сегодня, надо оценить это справедливо, вспоминают все с большей "нежностью" хотя бы потому, что если тогда киргизы протестовали потому, что вынуждены были кормить семью Акаева, то теперь выясняется, что семья, которую они кормят сейчас, больше, агрессивнее и циничней – я говорю о семье нынешнего президента Киргизии. Я протестую против сравнения ситуации в Киргизии с ситуацией в Таджикистане, Казахстане, Узбекистане. Усталость таджиков от гражданской войны огромная, и это определяет ситуацию в этой стране. Ментальный характер узбекского этноса и его нынешнего лидера Каримова, в отличие от Акаева, во многом ситуацию, не говоря уже об распределенной в очень серьезной степени ренте от избыточных доходов нефтеэкспорта в Казахстане в расчете на душу населения, что позволяет говорить о достаточно умиротворенном политическом экстазе в этой стране с точки зрения таких изменений.

В самый разгар нового политического кризиса в Киргизии в Бишкек приехала солидная делегация из ФРГ во главе с министром иностранных дел Франком-Вальтером Штайнмайером. ВЫ имели возможность наблюдать, как киргизские власти выступили в роли хозяев…

АД: Я точно могу быть уверенным, что киргизскому руководству в самом широком смысле этого слова бесконечно далеко от необходимости сохранить лицо, лицо последнего островка демократии в Центральной Азии, демонстрируя его германскому министру иностранных дел, министру страны, которая заступает на председательство в Евросоюзе с января будущего года. В этом ощущается известный провинциализм нынешней киргизской власти, которая настолько погрязла в собственных разборках, что ей глубоко наплевать, как видится страна в европейском зеркале. &nnbsp;

&nbbsp;