Город Оснабрюк, на который союзническая авиация в одну ужасную ночь в сентябре 1944 сбросила более двухсот тысяч бомб, в послевоенные годы решил закрепить за собой имидж "города мира" – Friedensstadt. Этому способствует и то, что название города прочно ассоциируется с именем его великого уроженца - писателя-пацифиста Эриха Марии Ремарка.
На сей раз к началу мая в городе открылась выставка "Bilderschlachten", что дословно можно перевести как "Картинные битвы", а точно по смыслу - "Война образов: две тысячи лет военных репортажей".

На фронте без перемен. Вот уже две тысячи лет

Банально рассуждать о том, что войны ведутся не только на поле боя, но и в сознании людей. Они - в легендах и сагах, в газетах и фильмах, на телевизионных экранах и в интернете. Еще более банально говорить о том, что такого рода "войны образов" носят однозначно тенденциозный характер. Но полезно лишний раз осознать, что зритель фильма "Спасти рядового Райана" по сути мало чем отличается от слушателя "Иллиады и Одиссеи" Гомера – оба героических эпоса меньше всего заинтересованы в правде:

"По сути за последние две тысячи лет ничего не изменилось. Изменились лишь технические возможности "рассказчиков". Особенно скачкообразо развитие шло в двадцатом веке: сперва телеграф и фотография, затем радио, наконец – телевидение и интернет. Но в своих принципиальных подходах суть рассказов о войне все та же, что и две тысячи лет назад", - говорит куратор выставки, Томас Шнайдер (Thomas Schneider).

От триумфальной арки до CNN

"Две тысячи лет" возникли не случайно: ровно две тысячи лет назад произошла битва при Тевтобургском лесу, вошедшая в историю как веха в эмансипации германцев от римского владчества. С нее и начинает выставка свой неспешный рассказ.
Кстати, когда едешь в Оснабрюк с юга, проезжаешь мимо предполагаемого места этой кровавой бойни, которую германцы считали своей победой, а римляне, конечно, своей. Сцена избиения бородатых варваров мускулистыми легионерами запечатлена на знаменитом фризе Титовой арки в Риме.

В те времена информация о победе или поражении распространялась, конечно, не со скоростью СNN, но и не так медленно, как можно было бы предположить: световой сигнал, передававшийся с одной сторожевой башни вдоль границы империи к другой, доходил до Рима за сутки. Через неделю прибывал гонец с более подробным посланием. Суть принесенных им вестей производил в римском парламенте тот же эффект, что и во все века производили вести об успехе или неуспехе операции.

Далее экспозиция в хронологическом порядке повествует о развитии технологии рассказа о войне: батальные полотна пришли на смену триумфальным аркам. Печатный станок стал не менее важным оружием, чем пушки. Активными участниками первой мировой войны оказались фотографы и газетчики.

Война войне

Кинематограф впервые сумел подвергнуть общество шоку реализма: один из потрясающих документов выставки – коротенький голландский фильм 1926 года. Он называется "За мир". В течение приблизительно трех минут мы не видим ничего, кроме хорошо одетых мужчин в штатском. Их лица зверски изуродованы, порою не понять, где нос, где глаза. Это – бывшие солдаты первой мировой.

"Сегодня эффективность влияния на общественное мнение о войне имеет по крайней мере такое же значение, как и сами события на поле боя. Скажем, война во Вьетнаме оказалась проигранной американцами, несмотря на объективные военные успехи, так как она была проиграна в общественном мнении," - констатирует Томас Шнайдер.

Война в каждом доме?

Сегодня, когда своя война идет у каждого дома (стоит включить "голубой экран"), ключевым является требование "правды", точнее – "правдоподобия". Глобальная телеаудитория требует "реализма", как римская толпа – "хлеба и зрелищ". "Вы хочете реализма? Его есть у меня": во время войны в Ираке легальным стало понятие embedded journalist – не просто акредитованный фронтовой репортер, а своего рода "солдат с правом на съемку".

Инструментов для создания ощущения подлинности у современного искусства в достатке: так, один из экспонатов выставки в Оснабрюке – трехмерная инсталяция, перемещающая зрителя на военную базу в Афганистане. Песок, бараки, комьютеры... можно даже черкнуть весточку домой: "Все в порядке, мама! Мы победим, и я вернусь".

"Этим экспонатом завершается историческая ретроспекция в две тысячи лет, - говорит куратор. - Сегодня в принципе каждый может быть военным репотрером и производилем "образов войны". Но знаем ли мы, где правда? Необходимость критического отношения к любой информации о войне – это то, что мы хотим внушить людям..."

Играют мальчики в войну

В результате, единственно верным представляется подход, которому нас учил еще Ремарк: Солдаты – убийцы. Любая война – зло. А все те, кто не сумел ее предотвратить, – преступники.

Справедливости ради следует заметить, что это верное в своей наготе послание облачено в Оснабрюке в жиденькую "виртуальную одежонку". Реальных предметов и оригиналов на выставке почти нет – копии да экраны.

Парень лет десяти, который со скучающим видом слонялся по выставке, радостно обнаружил в углу настоящую винтовку с оптическим прицелом (слава богу, незаряженную) и тут же взял меня на мушку...

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева