В его новых фильмах снимаются голливудские звезды первой величины, а все его кинематографическое творчество - это экзистенциальное исследование человеческой души в чрезвычайных обстоятельствах. Творец завораживающих кинообразов и ценитель всего, что не является "нормальным" и "повседневным", кинорежиссер Вернер Херцог (Werner Herzog) готов идти на беспрецедентные шаги, чтобы достичь искомого эффекта.

Херцог родился в Мюнхене 5 сентября 1942 года в семье научных работников. В 19 лет снял свой первый фильм, будучи студентом Мюнхенского университета, где изучал историю, литературу и театр. В 1966 году уехал по стипендии в США, но учился там всего неделю. С 1970 года он снимает по нескольку фильмов в год, чередуя документальные и игровые, пишет сценарии, публикует книги, ставит оперы, снимается сам как актер. Фильмы снимает в экзотических местах - на краю света, причем предпочтительно - на английском языке. В 2001 году поселился в Лос-Анджелесе. В 2010 годувозглавлял жюриБерлинского международного кинофестиваля, где несколькими наградами был отмечен российский фильм "Как я провел этим летом".

Вернер Херцог входит в число ведущих режиссеров современности. У него всего одна номинация на "Оскар", но список регалий, завоеванных во всем мире, поистине бесконечен. Среди них - премия за вклад в кинематограф Европейской киноакадемии, призы престижных кинофестивалей, в том числе и Каннского. 25 января в США Херцог удостоился своей очередной награды - за вклад в развитие кинематографа его наградило Американское общество кинематографистов.

DW: Последние десять лет вы то и дело получаете награды за "вклад". Какие ощущения вызывает в вас такое обилие почетных наград?

Вернер Херцог: Немного странные, потому что в работе я еще весьма далек от финишной прямой и сейчас снимаю больше фильмов, чем 30 или 40 лет назад. Три полнометражных фильма я выпустил только в прошлом году: о Горбачеве, о писателе Брюсе Чатвине и еще один игровой, снятый в Японии. Все - за 12 месяцев. У других на это уходит шесть или восемь лет. За "вклад" награждают, если ты не снимал фильм лет десять и на сцену выезжаешь в инвалидной коляске...

- Вы родом из Баварии. Вы по-прежнему считаете Баварию своей родиной, хотя и не живете здесь уже 20 лет?

- Здесь мои культурные корни. Хотя мои предки - совсем из других мест. С отцовской стороны - швабы и гугеноты.  С материнской - из Австрии и Хорватии. Но я вырос в Альпах, так что мой родной язык - баварский. В моих странствиях по миру мне больше всего не хватает звучания баварского диалекта.

- Вы не учились в киношколах и не считаете это нужным. Почему?

- На мой взгляд, они не правильно устроены, а студенты слишком долго там учатся. За три или четыре года можно снять три игровых фильма - вместо того, чтобы корпеть над теорией кино. То, что нужно знать, можно выучить за неделю.

- Вы проводите мастер-классы. Чему вы учите за неделю?

- Мой проект Rogue Filmschool - "киношкола жульничества". Ее можно считать альтернативой традиционным киношколам во всем мире. Здесь можно научиться двум действительно необходимым вещам: как взламывать замки и как безнаказанно подделывать разрешение на съемку. Все остальное - беседы и примеры из фильмов, музыки и литературы.

В последнее время я переключился на семинары, участники которых должны снять очень короткий фильм за девять дней - без заготовленного сценария, потому что они не знают, какую тему им дам. Тема может быть любая. Недавно я проводил такой семинар в перуанских джунглях Амазонки на тему "Лихорадочные сны в джунглях". Участники семинара должны были придумать историю, определить место съемки, найти актеров, снять фильм без помощи оператора, смонтировать его на своих ноутбуках и показать не позднее, чем через девять дней. Великолепные фильмы получились!

- В ваших фильмах, будь то документальных или игровых, всегда присутствует экстрим: экстремальные пейзажи, экстремальные обстоятельства, экстремальные персонажи. Что побуждает вас искать крайности?

- На самом деле я не ищу экстрима, мне кажется нормальным то, что я делаю. Мне говорят, что снимать в джунглях Амазонки, - экстрим. Но ведь это всего лишь лес! Ничего особенного!

- Ваш фильм "Фицкарральдо" знаменит сценами перетаскивания корабля через горы в перуанских джунглях. Фанатичного меломана играет Клаус Кински, об одержимости которого ходят легенды, как и о ваших с ним отношениях. Как вы оцениваете вашу совместную работу сегодня?

- Кински снялся у меня в пяти игровых фильмах. Мое отношение к нему я выразил в фильме "Мой любимый враг". Кински был особенным. Но не самым лучшим из тех, с кем я работал. Лучше всех был Бруно С. в "Каждый за себя, а Бог против всех" и "Строшек". Я работал с лучшими актерами и актрисами - Кристианом Бэйлом, Николасом Кейджем, Николь Кидман, Томом Крузом. Но им всем далеко до Бруно С. по глубине, харизме и достоверности.

- Ваш"Плохой лейтенант"с Николасом Кейджем имел большой успех. В триллере "Джек Ричер" с Томом Крузом вы сами сыграли одного из отрицательных персонажей. Трудно играть злодея?

- Никаких проблем. Абсолютно никаких. Я знал, что у меня получится. Режиссер и Том Круз хотели именно меня на роль, поэтому мне не пришлось проходить пробы. Аналогично я попал недавно в сериал "Звездные войны: Мандалорец".

- Вы давно уже живете в Лос-Анджелесе и частью немецкого кинематографа себя не считаете. Но в Америке у вас культовый статус "Голливудского Баварца". Как это получилось?

- С термином "культовый статус" я бы обращался очень осторожно. В Бразилии, например, или в России, Польше, Ирландии или Алжире - гораздо больше ажиотажа, когда я там появляюсь с моими фильмами.

Я живу в Лос-Анджелесе, но не на "фабрике грез". И я не сказал бы, что имею отношение к немецкому кинематографу. Мне кажется, такая классификация неверна. Меня стоит отнести к чему-то более региональному: к баварскому фильму - в силу его особенного характера, его барочности, жизненной интенсивности. Вот почему я иногда говорю, что Людвиг II был бы единственным, кто еще, кроме меня, мог бы снять "Фицкарральдо".

- В документальном фильме "Человек гризли" вы ищете ключ к пониманию самоубийственного поведения натуралиста Тимоти Тредуэлла, который 13 лет провел в национальном парке с медведями гризли и был в итоге ими убит. Есть ли границы, которые вы не переступаете?

- Существует предсмертная аудиозапись Тимоти Тредуэлла и его подруги. Их убили медведи. Причем медведи съедали их живыми, постепенно. Прокатчики и продюсеры требовали включить эту запись в фильм. Я ее прослушал. И это было настолько жутко, что я сказал: "Нет, только через мой труп!" Это - этический предел, потому что достоинство человека и неприкосновенность его частной жизни никто не отменяет в момент его смерти.

- Вы уже были под водой, в джунглях, в пустыне, во льдах... Куда еще вас тянет?

- Я хотел бы побывать на орбитальной космической станции. Или слетать на Луну. Или на Марс, когда это станет возможным.

Смотрите также:

Фотогалерея "Немецкие злодеи Голливуда"