Год назад, 29 сентября 2015 года, Верховный суд Таджикистана признал террористической организацией самую крупную в стране оппозиционную и единственную исламскую политическую партию, официально зарегистрированную в Центральной Азии, - Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Деятельность ПИВТ с тех пор запрещена.

В обосновании судебного решения указано, что партия была непосредственно связана с попыткой мятежа, предпринятой в начале сентября 2015 года тогдашним замминистра обороны генералом Абдухалимом Назарзодой. Мятеж был подавлен, а в середине сентября власти арестовали фактически все руководство ПИВТ - только лидер партии, Мухиддин Кабири, избежал ареста, за несколько месяцев до этих событий выехав в Европу.

"Секретные слова"

Суд над руководителями ПИВТ проходил в закрытом режиме и завершился в начале июня 2016 года вынесением им суровых приговоров - вплоть до пожизненного заключения. Эта ситуация, как сообщила DW глава ассоциации "Права человека в Центральной Азии" (AHRCA) Надежда Атаева, обсуждалась в ходе проходящего в эти дни ежегодного совещания Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ в Варшаве.

"21 сентября там был показан фильм о последней волне репрессий против ПИВТ и "Группы 24", о пытках. Мне удалось задать вопрос представителю генпрокуратуры Таджикистана, почему после оглашения приговора в отношении членов ПИВТ текст приговора остается секретным документом. Ответ был такой: в приговоре содержатся секретные слова", - рассказала DW правозащитница. По ее выражению, есть множество подтверждений того, что реальных доказательств участия в подготовке мятежа членов ПИВТ на суде предъявлено не было, зато жестоким репрессиям были подвергнуты не только они сами, но и члены их семей.

Но история с запретом ПИВТ началась задолго до сентябрьского мятежа. "Началом можно считать март 2015 года, когда на выборах ПИВТ не вошла в парламент, и было очевидно, что это произошло в результате фальсификации", - считает эксперт Центра изучения современного Афганистана ЦИСА Андрей Серенко. ПИВТ была второй по численности партией в стране после президентской Народно-демократической партии Таджикистана ( НДПТ).

"По моим данным, на середину 2013 года официальная численность ПИВТ превышала 42 тысячи человек. До 60 процентов членов составляли женщины. А реальный состав ПИВТ, с учетом трудовых мигрантов, превышал номинальный в два-три раза. И уже тогда тем, кто писал заявление на вступление в партию, власти предлагали за отказ от членства бесплатно землю и иные льготы", - добавил Серенко.

Упрощение политической модели

Впрочем, слухи о том, что президент Таджикистана Эмомали Рахмон настроен уничтожить ПИВТ, стали курсировать еще во время президентской кампании 2013 года. Рахмон нуждался в упрощении политической модели, чтобы при принятии серьезных решений их приходилось согласовывать с как можно меньшим числом игроков. В первую очередь - в вопросе транзита власти, подчеркивает эксперт ЦИСА.

"Президент решил создать наиболее комфортные условия для передачи власти по наследству. Единственная сила, которая этот комфорт могла нарушить, - ПИВТ. В 2013 году в республике только в трех из 81 района не было местных отделений ПИВТ. В каждом местном офисе партии должны были работать не менее восьми сотрудников аппарата на освобожденной основе. Большой аппарат позволял бы ей контролировать ситуацию во многих районах страны. ПИВТ была очень сильна в Согдийской области, в Хатлоне и в Душанбе, не говоря уже о Горном Бадахшане", - объясняет Андрей Серенко.

По его данным, через год после запрета ПИВТ можно наблюдать, что в новых экстремальных условиях партия из-за рубежа, где находится наиболее активная часть мужского населения страны, выстраивает модели управления своими структурами.

"Проведена партийная конференция. Репрессии заставят партию перейти к более гибким методам работы и стать менее вертикально ориентированной на одну руководящую фигуру, хотя сам Кабири ведет за границей активную деятельность. По этой причине власти объявили его в розыск через Интерпол. Они понимают, что после определенного периода адаптации к новым условиям ПИВТ может создать для них большую проблему", - рассуждает эксперт ЦИСА.

Один на один с ИГ

Между тем оказались в тюрьмах в Таджикистане или сумели уехать за границу по большей части члены руководства ПИВТ и их родственники. Большинство же рядовых партийцев осталась на местах.

"Да, эти люди не могут проводить партийные собрания, но, помимо инфраструктуры, ПИВТ объединяла идеология, а она осталась. ПИВТ была в Таджикистане единственной партией, которая предлагала серьезную идеологическую доктрину, позволявшую ей успешно привлекать в свои ряды новых сторонников. И только с 2013-2014 годов у нее возникли с этим определенные сложности, связанные с появлением более революционной "Группы 24", которая перетянула в свои ряды наиболее горячие головы из среды исламской молодежи", - указывает собеседник DW.

По его словам, Эмомали Рахмон давно мечтал иметь оппозицию только в лице группировки "Исламское государство" (ИГ), чтобы за рубежом не задавались лишними вопросами по поводу его методов борьбы за "сохранение стабильности". Но теперь, когда, избавившись от ПИВТ, президент этого добился, выяснилось, что бывший командир таджикского ОМОНа Гулмурод Халимов стал военным министром всего ИГ. Наблюдатели прогнозируют, что это приведет к активизации ИГ в Центральной Азии.

"Назначение Халимова вызвало всплеск интереса у таджикской молодежи, увидевшей, что ИГ - это еще и социальный лифт для нее. Этот оппонент Эмомали Рахмона - совсем не такой, каким был Кабири, заявлявший, что видит целью не создание исламского государства, а развитие исламского общества и институтов демократии в Таджикистане", - подчеркивает Андрей Серенко.

Нонсенс обвинения

По его сведениям, ПИВТ не была причастна и к мятежу генерала Назарзоды - это таджикские силовики использовали мятеж для давно запланированного разгрома партии. "Если бы ПИВТ готовила переворот, то при ее мощной оргструктуре тысячи молодых людей, которые поддерживают партию, примкнули бы к мятежу. Но не было ни одного активиста ПИВТ, ни одной молодежной группы, которая бы приняла участие в сентябрьских событиях. Это нонсенс", - уверен Серенко.

По словам российского политолога, лидера ПИВТ часто упрекали в том, что он мало критикует президента Рахмона: "Но он вел стратегическую линию на то, чтобы в момент, когда наступит время транзита власти, с ПИВТ было бы необходимо договариваться и идти ей на уступки".

По оценке Надежды Атаевой, гонения на ПИВТ могли бы привести к радикализации ее сторонников, но пока ее активисты стараются использовать юридические процедуры, привлекают правозащитников из международных организаций.

"Это очень важно для понимания того, что мы в данном случае имеем дело не с радикалами. В нынешней конференции в Варшаве приняли участие около ста таджикских гражданских активистов, настаивающих на восстановлении справедливости в отношении ПИВТ. В основном это люди, уехавшие из республики", - уточнила правозащитница.

Смотрите также: