В среду 4 октября в Стокгольме Шведская королевская академия наук объявила лауреата Нобелевской премии по химии. Ею удостоен американский учёный Роджер Корнберг. Вслед за наградами в области медицины и физики обладателем Нобелевской премии вновь стал представитель США. Так в чём же заслуга Америки как страны, чьи учёные в этом году собрали весь «нобелевский урожай» в сфере естественных наук? Ответить на этот вопрос мы попросили ведущего нашего радиожурнала «Наука и техника» Владимира Фрадкина, пригласив его к нам в студию:

- Итак, объявлен очередной лауреат Нобелевской премии, на этот раз по химии, им вновь стал американец, таким образом, лауреатами всех трех премий стали представители Соединенных Штатов. Довольно странная тенденция, чем вы объясняете такой успех американских ученых?

- Ну, во-первых, я не вижу ничего странного в этой тенденции. Американцы и до этого года лидировали среди лауреатов Нобелевской премии по естественным наукам. Иногда, конечно, появлялись и француз, и египтянин, и немец, и россиянин, но в основном лидировали американцы. Почему? Тут можно, конечно, только строить догадки. Я не могу гарантировать, что мой ответ полностью объясняет этот феномен, тем более что, естественно, выдающиеся научные достижения – это, прежде всего, заслуга самого ученого. Но в чем заслуга Америки как страны, в том, что она создала соответствующие условия. Она создала соответствующие условия уже на уровне образования, на уровне университетов и на уровне исследовательских учреждений.

- Чем эти условия отличаются от тех условий, которые существуют в странах Европы?

- Эти условия не столь регламентированы, гораздо более либеральны. Скажем, в области исследования стволовых клеток в Германии есть просто, можно сказать, запрет на эти исследования, принятый из этических соображений. В Америке, которая ничуть не мене религиозна, скажем так, там этот запрет касается только общественного финансирования, финансирования из общественных средств, из бюджета. Частные пожертвования, частные инвестиции могут быть вложены в любые исследования, касающиеся стволовых клеток. И что касается финансирования вообще: налоговое законодательство способствует щедрому финансированию научных исследований.

- То есть, выгодно вкладывать деньги в науку?

- Это не то что выгодно, но те средства, которые они инвестируют в науку, жертвуют на научные цели, они могут списать с налога, то есть уменьшить на эту сумму налогообразующую базу. Тем самым они имеют возможность управлять тем, как расходуются эти деньги, они так и так бы их отдали, но так они отдали бы в казну, и ими распоряжалось бы государство, а так они их отдают непосредственно на научные исследования, а не на «оборонку», скажем. И таким образом они имеют возможность финансировать научные исследования.

- За что были вручены вот эти премии, лауреаты которых были объявлены в эти три дня?

- Я буду подробно рассказывать об этом в передаче "Наука и техника" в ближайший понедельник – 9 октября. Речь пойдет о медицине, в понедельник 16 октября - о физике, еще через понедельник - о химии. Говоря коротко, медицина и химия - очень близкие темы. Лауреаты по медицине исследовали механизм интерференции РНК. Это механизм, который позволяет целенаправленно отключать ген и тем самым препятствует кодированию того или иного белка. Я сразу прейду к химии, потому что это сходная тема. Там лауреат исследовал на молекулярном уровне – он химик - механизм транскрипции. Это тот механизм, с помощью которого клетка кодирует белок, опираясь на заложенную в генетическом материале информацию. Что касается физики, то там речь идет о сугубо фундаментальных исследованиях: эти ученые обнаружили флуктуации в интенсивности так называемого фонового излучения, который считается пережитком, остатком Большого взрыва. И они доказали, что тот спектр, которым обладает это излучение, действительно может быть только таким, если имел место Большой взрыв.