Экс-кандидат в президенты Беларуси Николай Статкевич ждет суда за нарушения режима в Шкловской исправительной колонии, где он отбывает срок за организацию массовых беспорядков в день последних президентских выборов 19 декабря 2010 года. Супруга оппозиционного политика Марина Адамович рассказала DW о провокациях и усилении давления на Статкевича и других политзаключенных. По мнению Адамович, пренебрежение правами человека, которое демонстрируют белорусские власти на фоне декларируемого ими диалога с ЕС и США, - это открытый вызов Западу.

DW: Что происходит сейчас с Николаем Статкевичем в Шкловской колонии?

Марина Адамович: Обвинение в злостном нарушении режима, которое инкриминируют Николаю, угрожает ему ужесточением наказания и переводом в тюрьму строгого режима. Сейчас он находится в ожидании суда в закрытой камере, которая практически не вентилируется, стены покрашены в темно-синий цвет и нет дневного света. Администрация колонии решила, что остаток срока Николай должен провести в тюрьме.

История повторяется. Из этой же Шкловской колонии, в которой Статкевич начал отбывать свой 6-летний срок заключения, его уже отправляли на 3 года в Могилевскую тюрьму за отказ писать прошение о помиловании, а в январе 2015 года вернули обратно. Но давление и провокации начались буквально с первых дней после возвращения.

За две недели на Николая был составлен десяток актов о нарушениях режима, и сейчас он лишен права на телефонные звонки, на передачи и бандероли. Самый болезненный удар - лишение права на свидание. Ведь возврат из тюрьмы в колонию дал нам надежду, что мы сможем увидеться. Поймите, за эти 4 года и 4 месяца я встречалась с Николаем только один раз, но даже продолжительность этой встречи нам сократили с 3 суток до 20 часов.

- О каких провокациях в отношении Николая Статкевича вы говорите?

- Николая направили в так называемый "придворный" отряд, где в основном числятся те, кто сотрудничает с администрацией. Его обязали заниматься уборкой территории. Этой работой должны заниматься все заключенные не более двух часов в день. Но для Николая норму увеличили более чем в 20 раз. В требовании о переводе в рабочий отряд ему было отказано. Николай счел это издевательством и заявил об этом, но решил воспользоваться временем, чтобы задокументировать факты жестокого обращения с политзаключенными. В том числе и то, как обычных уголовников принуждали давить на политзаключенных в обмен на досрочное освобождение. Когда же Статкевич закончил сбор фактов, он отправил три заявления в Генпрокуратуру и отказался выполнять незаконную работу. И тогда обвинения в нарушениях "посыпались" по несколько раз в день.

Я к тому, что белорусские власти очень любят рассказывать о глобальных улучшениях в пенитенциарной системе. Так вот, за три года, пока Николай был в тюрьме, ничего не поменялось в Шкловской колонии. Те же провокации, то же давление, и те же невыносимые условия содержания. В изоляторе, где Статкевич ждет суда, очень низкая лавка и очень высокий стол, приходится буквально упираться в столешницу подбородком, чтобы что-то написать. Что это, как не издевательство?

- С чем вы связываете усиление давления на Николая Статкевича, если Минск декларирует готовность к улучшению отношений с Западом?

- Должна сказать, что давление усилилось не только на Николая, но и на других политзаключенных - Игоря Олиневича, Николая Дедка, Евгения Васьковича, Артема Прокопенко и Юрия Рубцова.

Судите сами, чего стоит недавнее демонстративное осуждение Дедка на еще один год колонии всего за 5 дней до освобождения. Может стать реальностью перевод в тюрьму Олиневича, судя по тому, как из него делают все более злостного нарушителя режима. Попасть в колонию с поселения может и Юрий Рубцов, в отношении которого заведено новое уголовное дело.

Все это происходит на фоне активных визитов западных политиков в Беларусь. Это в Европе разные политические силы сменяют одни других на выборах, а проблемные вопросы решаются путем переговоров. В Минске же, где власть не меняется более 20 лет, хорошо усвоили, что европейцев можно "пересидеть".

Поэтому руководство Беларуси фактически ультимативно требует от Запада принять его таким, какое оно есть. Это значит, что перемен в стране не будет. Я считаю это открытым вызовом западным политикам, которые надеются, что с Лукашенко можно о чем-то договориться.

От редакции: текст интервью после публикации был дополнен и обновлен.