"Вернер Херцог как автор, продюсер и, прежде всего, как режиссер олицетворяет в полной мере то кино, которое мы представляем на фестивале в Локарно", - подчеркнул новый художественный директор крупнейшего кинофестиваля Швейцарии Карло Шатриан накануне открытия 66-го кинофорума в курортном городке на берегу озера Маджоре. Он отметил, что награждение Вернера Херцога (Werner Herzog) почетным "Золотым Леопардом" за вклад в развитие кинематографа – это большая честь для фестиваля в Локарно, который традиционно делает ставку на авторское и артхаусное кино.

Признанный классик

Выросший в баварской провинции Вернер Херцог – один из немногих немецких кинематографистов, сделавших себе имя в Голливуде. Если не брать во внимание специализирующегося на блокбастерах Роланда Эммериха (Roland Emmerich), то в настоящее время Херцог – самый известный в США немецкий кинорежиссер.

У него снимались Ева Мендес и Николас Кейдж, Уиллем Дефо и Кристиан Бейл. Удивительно, как Херцогу удается получать миллионы и голливудских звезд на свои американские проекты и при этом сохранять специфический режиссерский почерк. Впрочем, его успехи последних лет гармонично вписываются в картину его полной сюрпризов кинематографической карьеры.

Наряду с Вимом Вендерсом (Wim Wenders) Вернер Херцог является самым известным представителем поколения "Нового немецкого кино", группы кинематографистов, чьи фильмы в 1960-е годы стали радикальной альтернативой убогому в художественном смысле немецкому развлекательному мейнстриму. Но даже среди своих аутсайдеров-коллег Херцог стоял особняком и так и остался последовательным индивидуалистом.

Печать войны

В отличие от многих других режиссеров, которые росли вместе с кино, Вернер Херцог, как он сам любит повторять, в кинотеатре в первый раз оказался уже будучи подростком. Из его детских переживаний самым сильным оказался страх, который вызывали в нем горящие руины домов, разрушенных бомбами. Вернер Херцог родился в 1942 году в Мюнхене, но рос в деревушке вблизи границы с Австрией, куда его семья перебралась, спасаясь от воздушных налетов. Война, говорит Херцог, сформировала его в большей степени, чем кинематограф.

Режиссер-самоучка, он начал свою карьеру в кино с короткого метра и в 1968 году снял свой первый полнометражный фильм "Признаки жизни" ("Lebenszeichen"). В сюжете и в эстетике этой картины, рассказывающей о трех солдатах вермахта, застрявших на одном греческом острове, проявляются лейтмотивы его последующего творчества: экстремальные ситуации, душевные состояния на грани безумия, природа, как катализатор эмоций. Все эти темы прозвучали и в фильме 1974 года "Каждый за себя, а Бог против всех" ("Jeder für sich und Gott gegen alle"), снятом по мотивам биографии Каспара Хаузера (Kaspar Hauser) – реального подростка, появившегося неизвестно откуда в Нюрнберге в 1828 году и через пять лет убитого при невыясненных обстоятельствах.

В тандеме с Клаусом Кински

Широкую известность Вернер Херцог получил благодаря сотрудничеству с эксцентричным немецким актером Клаусом Кински (Klaus Kinski).

С ним Херцог снял пять фильмов, в том числе вариации на темы вампирской саги "Носферату" ("Nosferatu") и романа Георга Бюхнера (Georg Büchner) "Войцек" ("Woyzeck"), а также два фильма, действие которых, основанное на реальных событиях в обоих случаях, происходит в Латинской Америке, где эти картины и снимались в экстремально авантюрных условиях: "Агирре, гнев Божий" ("Aguirre, der Zorn Gottes") и "Фицкарральдо" ("Fitzcarraldo"). В одном Кински играл неврастеника с маниакальным стремлением к власти, в другом – одержимого меломана. Своим неимоверно тяжелым и капризным характером Кински доводил режиссера и съемочную группу до белого каления. Впрочем, Херцог тоже был не подарок. Он умел добиваться своего в работе со своим "любимым врагом" (так впоследствии назовет документальный фильм о своих отношениях с Клаусом Кински) и в организации съемок вообще.

Не было денег на дорогое кинооборудование, и Херцог тайком выносил из мюнхенского музея кино кинокамеру, которая потом использовалась на съемочной площадке. Внезапное наводнение не являлось для него причиной для остановки съемок, наоборот, съемки продолжались и кадры разбушевавшейся стихии позже эффектно дополняли фильм. Херцог снимал без спецэффектов и в его снятых в Латинской Америке фильмах есть потрясающие сцены, как, например, эпизод с порвавшимся канатом, когда уже преодолевшее часть пути в гору судно вдруг начинает скользить вниз, подминая под себя индейцев. Этой знаменитой сцены из фильма "Фицкарральдо" не было в сценарии. Канат порвался на самом деле, и режиссер, вместо того, чтобы остановить съемку, продолжал снимать.

После смерти Клауса Кински интерес к Херцогу в Германии угас отчасти потому, что он уже не снимал художественных лент, а переключился на постановку оперных спектаклей. Между тем, и в 1990-е годы Херцог продолжал работать в кинематографе: он снимал чуть ли не по фильму в год, документальные ленты о природе и людях со странностями. Его "документализм", впрочем, не имеет ничего общего с реализмом. От него тоже веет специфическим херцогским "безумием", которое выражается в его неподражаемой манере так видеть мир, что у даже самых банальных объектов проявляется метафизическая сущность. Херцог путешествовал по миру с кинокамерой и находил визуальные метафоры своим размышлениям о человеке в вечных снегах, вблизи горящих нефтяных скважин, в пустыне, высоко в горах.

Его возвращение в художественное кино стало сенсационной неожиданностью. Местом для своего "второго пришествия" Херцог выбрал Голливуд. В типичной для него бескомпромиссной манере он снял, в частности, мрачный триллер "Плохой лейтенант" ("The Bad Lieutenant"). А потом обратился к такой сложной теме, как смертная казнь, и снял документальную ленту об обреченных на смерть узниках американских тюрем "Death Row".

И даже новомодную стереоскопическую технологию этот неисправимый индивидуалист использовал на свой лад: для съемок в пещере "забытых грез", куда до него тщетно пытались попасть другие кинематографисты. У этого режиссера, должно быть, есть какой-то особый мистический дар помимо таланта.

Обсудить в сети Facebook