Целью учрежденного 28 марта Гражданского форума ЕС-Россия является содействие развитию демократии, расширению сотрудничества в сфере гражданского общества, верховенства закона и прав человека. По мнению принявшего участие в работе форума председателя Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаила Федотова, одна из главных проблем россиян - недостаток правовой культуры.

Deutsche Welle: Как вы относитесь к созданию Гражданского форума? Каким образом оно может повлиять на политический диалог между ЕС и Россией?

Михаил Федотов: Я надеюсь, что появление гражданского форума Европейский Союз - Россия, во-первых, улучшит взаимопонимание между народами разных стран, они смогут по-другому взглянуть друг на друга, взглянуть без тех шор, которые надевают им на глаза и политические деятели, и СМИ. Мы проводили исследование в России и увидели, что люди совершенно неадекватно воспринимают действительность и отношение к ним в странах Западной и Восточной Европы. Именно поэтому очень важно найти возможность общения без границ. Поэтому если Гражданский форум ЕС-Россия сделает хотя бы крошечный шаг на пути к безвизовому общению между Россией и странами Евросоюза, то это будет уже огромным достижением. Чем больше люди ездят друг к другу, тем больше они понимают друг друга и тем активнее идет процесс формирования общих ценностей и представлений о жизни.

А это очень важно, потому что Россия - такая же часть Европы как Франция, Германия или Чехия. На мой взгляд, это совершенно ясная истина, которая в свое время была закреплена в документах, подписанных Екатериной Великой. Я считаю, что императрица была абсолютно права: Россия - это европейская держава. Я надеюсь, что настанет тот момент, когда Россия станет членом и Европейского Союза, и НАТО. Конечно, это будет уже не та НАТО, которая есть сегодня, не тот Европейский Союз, который существует сегодня, потому что вхождение такой страны как Россия потребует некоторых трансформаций.

Но я уверен, что эти трансформации пойдут на общую пользу, потому что у нас нет неразрешимых противоречий, нет поводов для вражды. Мы не угрожаем друг другу, и это надо понять. Понять, что если отсутствуют взаимные угрозы, тогда надо посмотреть по сторонам: может быть, есть внешние угрозы? И я считаю, что они есть, и это - серьезные угрозы. В первую очередь это международный терроризм и кибертерроризм. И мы должны понять, что здесь у нас нет противоречий. У нас есть общие интересы, и я надеюсь, что Гражданский форум ЕС-Россия позволит людям лучше это понять и работать на укрепление взаимопонимания и взаимного доверия.

- По заказу русской редакции Deutsche Welle было проведено социологическое исследование DW-Trend для того, чтобы выявить истинное отношение россиян к ЕС и возможному вступлению России в Евросоюз. Согласно результатам исследования, подавляющее большинство россиян видят Россию в ЕС, но при этом большинство опрошенных не придают никакого значения правозащитной тематике. Как вы объясните, почему в России так мало значения придается столь важным с европейской точки зрения вопросам?

- По опросам, проводимым российскими социологами, примерно 70 процентов россиян поддерживают идею вступления России в ЕС. Более того, около 30 процентов считают, что Россия давно является членом Евросоюза. Но здесь, видимо, просто путают Евросоюз и Совет Европы. Что же касается низкого приоритета правозащитной темы, то это объясняется недостатком правовой и политической культуры.

На вопрос "Что для вас самое важное?" россияне нередко отвечают: "Цены". Тогда я обычно спрашиваю: "В каком смысле? Вы что, мало зарабатываете?" Ответ: "Конечно, очень низкая зарплата". Я говорю: "Так это же одно из прав человека - право на достойную оплату труда!" Ответ: "Да? Я этого не знал. Я думал, что права человека - это право свободы слова или право свободно выбирать своих представителей, скажем, в парламент". Спрашиваю: "А еще какие у вас проблемы есть?" В ответ слышу: "Опасность безработицы". Я говорю: "Так это же тоже право человека"…

И вот когда начинаешь объяснять человеку, что такое права человека, он начинает это понимать. И говорит: "Да, конечно, для меня это - самое важное". Просто для жителей стран Евросоюза эта связка между правами человека и уровнем жизни установилась в детстве, а у нашего гражданина она вообще еще не установилась, хотя в школе ему рассказывали про права человека, но мало ли что в школе рассказывают, всего же не запомнишь…

- Многие в Европе большие надежды возлагают на готовящуюся экспертизу дел Ходорковского и Магнитского. Правда, есть и мнение, что заключение экспертизы уже предрешено. Хотелось бы услышать ваше мнение по этому поводу.

- Насчет того, что вердикт уже предрешен, это смешно. Ведь мы еще даже не сформировали пул экспертов, которых мы приглашаем. Мы утвердили пока принципы отбора и принципы работы экспертов. Там будут эксперты не только из России, но и из других стран: из Германии, Финляндии, Канады. И каждый даст экспертное заключение сам. Мы никого не редактируем, не составляем какой-то единый сводный документ. Каждый выступает сам и каждый отвечает своим именем, своей репутацией за то, что он написал. Какие это будут заключения, мы узнаем тогда, когда приговор суда вступит в законную силу. Мы передадим эти материалы президенту и расскажем о них в СМИ. Естественно, что до вступления приговора в законную силу эти документы не появятся.

- То есть общего заключения экспертизы не будет?

- Нет, будет некий обобщающий документ, в котором будет сказано, какими принципами мы руководствовались для проведения экспертизы, кто были эксперты, сколько экспертных заключений получено - и не более того. Мы не имеем права делать никаких общих выводов. Это не нужно. Я всегда подчеркиваю, что я не вижу в этой экспертизе ничего сверхъестественного. В некоторых странах существует такая практика. Там каждый год собираются правоведы, ученые с мировыми именами, и анализируют наиболее значимые и резонансные судебные решения, которые были приняты в прошлом году.

Это такой анализ судебной практики. Это общественный анализ, потому что эти решения не являются ни для кого обязательными, и, с другой стороны, это научный анализ, потому что подход не политический, а именно научный подход. Все ученые и юристы так или иначе анализируют судебные решения, но на решения это никак не влияет. Я в своих книгах пишу: было принято такое-то решение, я считаю, что оно неправильно. Его после этого не отменяют. Но для высших судебных инстанций это имеет значение, потому что когда они обобщают судебную практику, они говорят: вот, есть такие точки зрения наших ученых, вот, они считают так-то и так-то.

Иногда мнения ученых потом закрепляются в решениях высших судебных инстанций и уже определяют судебную практику. Например, в прошлом году пленум Верховного суда принял постановление о практике применения судами закона о СМИ. Многие положения по поводу практики применения закона о СМИ, которые были в моих книгах, вошли в это постановление пленума Верховного суда. Причем, как вы понимаете, никакого отношения мое должностное положение к этому не имело, потому что в тот момент я еще работал секретарем Союза журналистов России. Но мое мнение было учтено просто как мнение ученого, который этим занимается.

Беседовал Глеб Гаврик
Редактор: Андрей Кобяков