В начале этой недели (15-16 мая) в Москве вели переговоры председатель Восточного комитета немецкой экономики и его исполнительный директор Вольфганг Бюхеле (Wolfgang Büchele) и Михаэль Хармс (Michael Harms).

На встрече с первым вице-премьером России Игорем Шуваловым и министром экономического развития Максимом Орешкиным речь, среди прочего, шла о неравных - по сравнению с отечественными производителями - шансах немецких фирм на российском рынке. В интервью DW сразу по возвращении из Москвы Михаэль Хармс рассказал, с какими конкретно трудностями сталкиваются в России фирмы из ФРГ, их отношении к локализации и импортозамещению, а также той роли, которую играют в двусторонней торговле западные санкции.

Deutsche Welle: Господин Хармс, немецкие фирмы, интересы которых представляет Восточный комитет немецкой экономики, жалуются на дискриминацию на российском рынке. В чем это выражается?

Михаэль Хармс: Мы выступаем за то, чтобы в процессе локализации импортозамещения, который сейчас очень активно идет в России, у отечественных производителей и иностранных инвесторов были равные шансы. Немецкие фирмы также видят в локализации шанс, они весьма активно инвестируют, но возникают проблемы с получением статуса российского производителя. Вопрос это достаточно технический, но нам кажется, что в некоторых случаях такой статус предоставляется произвольно. Мы хотим, чтобы были выработаны общие понятные критерии с тем, чтобы иностранные инвесторы не подвергались дискриминации.

- Вы говорите о некоторых случаях. Приведите, пожалуйста, конкретный пример.

- Хорошо известен случай с фирмой Claas, инвестировавшей 130 миллионов евро в Краснодарском крае. Эта фирма, выпускающая комбайны, очень зависит от включения в российскую программу субсидий производителям сельскохозяйственной техники. Кампания очень долго вела переговоры с Минпромторгом, но только после заключения специального инвестиционного контракта наконец-то получила долгожданный статус отечественного производителя.

- Восточный комитет добивается также того, чтобы статус отечественного получал не каждый произведенный немецкой фирмой в России товар, а все производство целиком…

- Да, это хоть тоже, скорее, технический, но очень важный вопрос. Возьмите, например, немецкого производителя электротехники в России, выпускающего клеммы и так далее. У него - тысячи наименований различных изделий, и получать на каждый продукт в отдельности статус отечественного - это гигантская бюрократическая задача.

- А участие в тендерах? Имеют ли немецкие фирмы возможность участвовать в конкурсе на государственные закупки наравне с российскими?

- Что касается чисто государственных закупок, то здесь частично действует запрет на участие в тендерах иностранных производителей. Но это касается, подчеркну, именно государственных закупок, а не закупок государственных кампаний, которые формально не регламентированы. Но мы видим, что такие протекционистские тенденции, к сожалению, имеют место и в госкомпаниях, а это - львиная доля всех закупок в России.

- Вы говорите, что немецкие фирмы рассматривают программу локализации и как шанс. Но для того, чтобы производить нечто крупное в России - будь то автомобили или промышленное оборудование - нужны малые и средние фирмы - поставщики, субподрядчики. Они есть?

- Дополню. Кроме поставщиков, нужны еще объемы продаж: локализация имеет смысл только тогда, когда есть солидные объемы сбыта. Приведу конкретный пример. Сейчас немецких автопроизводителей хотят заставить или мотивировать наладить производство в самой России коробок передач. Но весь российский рынок не столь большой, чтобы это имело смысл. Это первая предпосылка, а вторая - вы совершенно правы - это сеть качественных и конкурентоспособных по ценам поставщиков. Мы слышим от немецких фирм, что в этом есть очень большие проблемы во многих отраслях.

- Может быть, это связано со статусом малых и средних предприятий в России, которым уделяют куда меньше внимания, чем крупным концернам?

- Российское правительство принимает усиленные меры в этом направлении. Создана специальная госкорпорация, с которой мы успешно работаем. Вчера в Москве (16 мая) мы заключили с ней соглашение, подписали пилотный проект. Но я думаю, что при всей важности адресной поддержки самое главное для малых и средних предприятий - это общие равные условия: свободная конкуренция, прозрачные условия ведения бизнеса, эффективная юридическая система и так далее. Здесь, как признает и само российское государство, проблемы еще есть.

- Господин Хармс, в начале этого года произошел скачок в двусторонней германо-российской торговле. За два первых месяца рост составил 36-38 процентов по сравнению с тем же периодом 2016 года. Это был разовый эффект, связанный со значительным увеличением импорта российского газа из-за долгой и холодной зимы в Германии, или это тенденция?

- Думаю, это тенденция. По нашему прогнозу, двусторонняя торговля увеличится в этом году как минимум на 10 процентов. Темпы начала года мы, наверное, не сможем сохранить. Это был эффект и цен на нефть, и поставок газа из-за плохой погоды. Но ведь и немецкий экспорт - в том числе изделий машиностроения - тоже вырос. Это нас очень радует, поскольку показывает, что российская экономика, как мы надеемся, медленно выходит из рецессии.

- То есть главную причину вы видите в том, что Россия преодолела период экономического спада?

- Я бы выразился осторожнее: она преодолевает период спада. К сожалению, что касается внутреннего рынка, например, бытовых товаров, то у российского потребителя все еще очень мало денег, и он очень сдержанно их тратит. Но вот инвестиционная составляющая российской экономики начинает расти.

- Фирмы и в Германии, и в России говорят, что они научились жить с санкциями, что большого негативного воздействия на их коммерческую деятельность они не оказывают. Вы тоже так считаете?

- Санкции и в самом деле касаются только очень небольшого числа отраслей. В повседневных коммерческих операциях их влияние ограничено. И даже с финансовыми санкциями Россия научилась жить: денег в российских банках очень много. Особых проблем с финансированием сделок нет. Я думаю, что санкции очень важны как фактор недоверия, фактор неуверенности в долгосрочных стратегических проектах. В этом плане влияние санкций очень негативно, хотя оно не так чувствуется.

Смотрите  также: