Немецкому фильму впервые за 11 лет удалось добраться до конкурсной программы кинофестиваля в Каннах. Прорыв осуществлён с помощью германо-австрийского проекта "Тучные годы позади" ("Die fetten Jahre sind vorbei").

- Фильм стал первой немецкой лентой на этом фестивале за 11 лет. Какие Вы связываете с этим ожидания?

- Я не думаю о призах и наградах. Точно так же следующий фильм может оказаться провальным. В этом случае я должен сделать всё возможное, чтобы не сорваться в пикирующий полёт, а сейчас - чтобы не взмыть в заоблачные жали. Думаю, что лучше всего концентрироваться на работе и не поддаваться внешним факторам. Но я надеюсь, что картину продадут в разные страны, чтобы её посмотрело как можно больше зрителей. О призах фестиваля не думаю, для меня достаточно, что я участвую в нём.

- В последнее время многие немецкие картины пользовались огромным прокатным успехом в Германии. Как Вы считаете, почему на фестиваль попал именно Ваш фильм?

-

В Каннах в этом году особую ставку делают на молодых режиссёров и ленты с политической подоплёкой. Оба критерия он выполняет. Речь в нём о классическом "треугольнике", что тоже относится к исконно французским темам. Кроме того, картина рассказывает о революции... тоже французский сюжет.

- Можно сказать, что немецкое кино возвращается?

- Я думаю, что в Германии наступает период нового молодого кинематографа, отличительной чертой которого являются хорошие шансы на фестивалях. Благодаря цифровым технологиям производство удешевилось, поэтому стало легче экранизировать нестандартные идеи.

- У вышеназванного "нового немецкого кино" будет больше шансов на международном уровне?

- Это зависит от тенденций, по которым развивается рынок. Может быть, сейчас наступает пора фильмов из Германии и как раз ленты типа "Гудбай, Ленин!", "Головой о стену" и "Тучные годы позади" как раз и сдвинули дело с мёртвой точки.

- В вашем новом фильме вновь, как и в первой работе "Белый шум", снимался Даниэль Брюль (Daniel Brühl). Это случайное совпадение?

- Он тоже живёт в Берлине, у нас приятельские отношения. На самом деле, мы хотели сделать паузу в совместной работе, так как Даниэль Брюль планировал уже тогда участвовать и в следующем моём фильме. Поэтому мы стремились избежать возникновения у публики стереотипа относительно нашего постоянного сотрудничества. Он хотел отправиться в отпуск, но я дал ему этот сценарий. Прочитав его, он сказал: "Вау, Ханс, классная история и я думаю, что она мне интересна!"

- И следующий фильм тоже с ним?

- Да, большой проект. И я не смогу быть поэтому одновременно и его продюсером. По-настоящему увесистая картина, триллер. Другие подробности - пока секрет.

- А как с творческой свободой, если у Вас будет больше денег, но меньше возможностей влиять на процесс?

- Не исключено, что борьба предстоит серьёзная. И, может быть, это будет мой последний фильм с большим бюджетом. Но я хочу попробовать, чтобы не думать потом, что упустил шанс.

- В Каннах у Вас серьёзные конкуренты, звезды мировой величины. Не боитесь?

- Может быть, я и остолбенею, когда всех их увижу. На фестивале их - хоть пруд пруди. Но, с другой стороны, что мне из-за них всех с ума что ли сходить? Они ведь тоже люди и "варят на воде"...

- В Вашей биографии особенно привлекает один пункт - Вы изучали нейрохирургию. И как после этого люди становятся режиссёрами?

- Ах, я уже с 14-летнего возраста держал в руках камеру, поэтому полной неожиданностью смена профессии не была. Жизнь очень коротка, чтобы заниматься всё время одним и тем же делом. Меня всегда привлекали естественные науки. И кто сказал, что я всё время буду снимать кино?

С Хансом Вайнгартнером беседовал Аренд Вульф. (мн)