"Мы живем в эпоху постмодерна, когда во всем чувствуется усталость и избыточность, когда музыка превратилась в систему кодировок и перекрестных ссылок, а ее восприятие – в обмен этими ссылками. Но, может быть, движение вперед еще возможно? Может быть, нам стоит реабилитировать понятие "авангард"? Но каким должно быть движение по восходящей?" - такие почти "донкихотские" вопросы себе и человечеству задает 62-летний немецкий композитор Петер Ружичка (Peter Ruzycka).

Мечтатель и практик

Ружичку можно было бы счесть резонером из числа эстетов-шестидесятников, если бы не послужной список композитора: в течение десяти лет он руководил Гамбургской оперой, шесть сезонов подряд возглавлял прославленный Зальцбургский фестиваль. Он руководит Мюнхенской музыкальной биеннале, является профессором ряда консерваторий, дирижером и консультантом по вопросам репертуара ключевых оркестров Европы – Берлинского филармонического, Венского филармонического, оркестра амстердамского Концертгебау.

Словом, мы имеем дело со сверхвлиятельным (если не самым влиятельным в Европе) менеджером музыкальной жизни. Но на Бетховенском фестивале в Бонне Ружичка выступает именно как музыкант: дирижер и композитор, мастер изысканный, утонченный звуковой поэзии. Он является "композитором в резиденции" (можно сказать – главным композитором) бетховенского сезона 2010 года.

Мастер "умной программы"

Петеру Ружичке посвящены в рамках боннского Бетховенского фестиваля четыре вечера. Программа и концепция этих четырех вечеров - шедевры Ружички-импресарио и музыкального просветителя. Его собственное творчество поставлено в широкий музыкальный контекст: камерные вокальные сочинения сочетаются в программе с песнями Ганса Эйслера (Hanns Eisler) и Роберта Шумана (Robert Schumann). Струнные квартеты Ружички (особенно важный, ключевой для него жанр) ведут диалог с квартетами Шумана. Увенчал свою программу Ружичка Девятой симфонией Бетховена (Ludwig van Beethoven) в инструментовке Малера (Gustav Mahler).

В результате получился очень выпуклый, с ясно расставленными акцентами портрет крупного музыканта и композитора на фоне его эпохи и в контексте истории музыки. Чего не мог показать Бетховенский фестиваль в силу своей специфики, так это оперное творчество Ружички (бывшего руководителя оперной программы Зальцбурга).

Гельдерлин и Целан

Ружичка – автор двух опер, посвященных двум гениям немецкой поэзии: Фридриху Гельдерлину (Friedrich Hölderlin) и Паулю Целану (Paul Celan). Правда, сам композитор не называет своих "Гельдерлина" и "Целана" операми. Первая носит псевдоним "музыкального театра в сценах", вторая именуется "экспедицией". В предисловии к одному из либретто Ружичка написал, что "вся его жизнь прошла под знаком Целана и Гельдерлина". Я попросила композитора пояснить, что имеется в виду?

"Сперва несколько слов о связи этих двух поэтов: последней книгой, которую прочитал Целан перед своим самоубийством, - биография Гельдерлина. Для обоих ключевым является момент прощания, затемнения духа. Речь идет об очень тонком понимании и рефлексии следов жизни, в том числе - исторических следов, - поясняет Петер Ружичка. - В случае Целана следует помнить, что все его творчество определено величайшей трагедией двадцатого века – холокостом. В случае Гельдерлина речь идет о новом понимании взаимоотношений человека и природы, об отношении человека собственной природе. Для меня эти темы являются ключевыми."

Двадцатилетним юношей Петер Ружичка познакомился с Целаном. Дело было в начале 1970 года в Париже. Ружичка посетил лекцию Целана, получил приглашение к нему домой. Ружичка описывает пустую квартиру поэта, его странные, непонятные ему речи, рассеянный взгляд. Через три месяца Петер Ружичка узнал о том, что Целан бросился в Сену с моста Мирабо.

"Это было мое первое непосредственное соприкосновение со смертью. До того я был "чистый глупец" – "Парсифаль", так сказать. Смерть Целана вернула меня на землю. Я понял, что должен знать все об этом человеке, о причинах его смерти. Надо сказать, что то, что я узнал, перевернуло мой мир, определило мое отношение к истории моей страны. Ведь я учился в немецкой школе 50-х - 60-х годов, когда многое замалчивалось…"

Лаконизм и экспрессия поэзии Целана и Гельдерлина – отправная точка музыки Ружички. По незнанию его порой называют минималистом, но по духу он вовсе не минималист, наоборот, это композитор взрывной эмоциональности и большого лиризма.

Опера о "состоянии, близком к смерти"

Сейчас Петер Ружичка работает над созданием новой оперы. Что станет ее темой? "Мне часто задавали этот вопрос после премьер "Целана" и "Гельдерлина". Мол, кто же будет следующим? – улыбается Петер Ружичка. - Во мне зреет замысел оперы, посвященной ощущению "между мирами", каким его описывают люди, пережившие состояние, близкое к смерти. Меня интересует опыт перешагивания границы, от нас обычно скрытой. Мне кажется, музыка обязана заниматься такими темами, несмотря на их сложность..."

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева