Независимые профсоюзы в Беларуси насчитывают всего около 10 тысяч человек. Почти две трети из них живет в трех райцентрах - Солигорске, Мозыре и Новополоцке, где в советское время были построены крупные предприятия химической отрасли. Для сравнения - провластная Федерация профсоюзов Беларуси (ФПБ) насчитывает 4 миллиона человек.

Тем не менее, несмотря на малочисленность, независимые профорганизации находятся под непрекращающимся административным давлением. Очередное обострение противостояния между их лидерами и администрацией произошло на полоцком предприятии "Стекловолокно". О том, как государственная машина борется с неугодными, профсоюзные активисты рассказали DW.

Вход на завод в обмен на фамилии

При появлении руководителя заводской первички Свободного профсоюза белорусского (СПБ) Виктора Стукова на проходной ОАО "Стекловолокно" сотрудница отдела пропусков показала начальнику охраны хранящееся у нее решение суда годичной давности, предписывающее не препятствовать работе профлидера. Однако после согласования с руководством Стукову было отказано в посещении цехов завода. В ответ лидер первички потребовал выдать ему книгу жалоб, чтобы зафиксировать факт незаконного недопуска на территорию ОАО.

В Беларуси такую книгу должны вести на каждом предприятии и выдавать ее по первому требованию, иначе предусмотрен административный штраф. Но охрана не смогла выяснить, у кого находится книга, и тогда профсоюзный лидер вызвал милицию, как того требует закон. При появлении милиционера на проходную вышел лично заместитель гендиректора по кадрам и идеологической работе предприятия Андрей Кузьмин. При этом вдруг сразу нашлась и книга жалоб.

Отказ пропустить Стукова, занимающего освобожденную профсоюзную должность, Кузьмин мотивировал нежеланием профлидера назвать фамилии рабочих, к которым он идет. В этом, объясняет Стуков, и кроется основная интрига: по его выражению, администрация "Стекловолокна" охотится на членов СПБ, а те, чтобы начальство не узнало их имен, стали платить взносы не через бухгалтерию предприятия, а через банк. Ситуация обострилась в апреле, когда активисту СПБ Николаю Шараху, отработавшему на заводе тридцать лет, не продлили контракт.

Лето в судах

Шарах все лето провел в судах. Он доказывает, что увольнять его было нельзя, так как, согласно коллективному договору, менее чем за три года до пенсии делать это запрещено. А ему на момент непродления контракта как раз исполнилось 58 лет. Но, чтобы избавиться от неугодных, утверждает Шарах, администрация пошла на изменение условий колдоговора. Поскольку новая норма ухудшила положение рабочих, она тоже незаконна, уверен он. "В случае Шараха очевидна дискриминация по признаку членства в независимом профсоюзе", - указывает Виктор Стуков.

Сам Стуков был уволен с предприятия в 2013 году с четвертой попытки. В 2004 году его уволили, но тут же снова восстановили на работе после вмешательства Международной организации труда (МОТ). Еще дважды руководство завода предпринимало попытки выдавить профсоюзного активиста, и лишь три года назад это сделать удалось. Противопоставить такому нажиму сегодня нечего, признается Стуков, демократические профсоюзы, по его выражению, выживают кто как может.

Полоцк и Новополоцк практически слились в один город. Новополоцк был построен в голом поле и представляет собой спальный район на 100 тысяч человек, в большинстве своем обслуживающих нефтеперерабатывающий завод "Нафтан" и смежные химпроизводства. На этих предприятиях действует уже другое профобъединение - Белорусский независимый профсоюз (БНП).

Тактики давления

Руководитель первички БПН на "Нафтане" Геннадий Ворона посочувствовал коллегам, но о ситуации в Новополоцке говорить отказался. Причина в том, объяснил он, что как раз в данный момент на предприятии "Полимир", входящем в состав ОАО "Нафтан", идут переговоры о заключении коллективного договора. Администрация обещает некоторые уступки, поэтому Ворона не хотел бы усложнять и так непростую ситуацию. БНП, полагает он, находится в лучшем положении, чем Свободный профсоюз.

С этим утверждением председатель БНП Николай Зимин согласен лишь отчасти. Власти, говорит он, используют разные инструменты в борьбе с неугодными. Например, в городе шахтеров Солигорске, где и находится штаб-квартира БНП, при трудоустройстве молодым специалистам предлагают сначала написать заявление на вступление в государственный профсоюз, а потом только принимают документы.

Также сделать карьеру на предприятии или попросить прибавку к зарплате можно только перейдя в официальную ФПБ. "Ведется скрытая работа против БНП, мы ее ощущаем", - делится Зимин. Попытку разгрома его профсоюза власти предприняли на рубеже 2009-2010 годов. Тогда из-за беспрецедентного давления, вспоминает профсоюзный лидер, вдвое уменьшилось количество членов БНП на "Гродно-Азоте" и "Нафтане".

Отраслевые и региональные

Профсоюз, объясняет Николай Зимин, создавался в 90-е годы по отраслевому признаку на предприятиях концерна "Белнефтехим". Поэтому почти 6 тысяч членов БНП живут не в столице, а в райцентрах.

Они являются основой Ассоциации белорусского конгресса демократических профсоюзов (БКДП), в который наряду с вышеперечисленными входят еще Свободный профсоюз металлистов (СПМ) и Белорусский профсоюз работников радиоэлектронной промышленности (РЭП). Два последних создавались по региональному признаку активистами из Минска и больших городов.

Председатель БКДП Александр Ярошук отмечает, что, несмотря на малочисленность, именно эта ассоциация с 2003 года официально входит в Международную конфедерацию профсоюзов (ITUC). А государственная ФПБ, членами которой являются 98 процентов всех работающих белорусов, в нее не принята, так как не соответствует международным нормам, которые предъявляют к профсоюзам.

Белорусские власти считают, что самим своим существованием независимые профсоюзы бросают вызов всей политической системе страны, констатирует Ярошук. Поэтому, резюмирует он, репрессии в отношении их активистов не прекращаются.

Смотрите также: