Сегодня я познакомлю вас с книгой, которая называется «Немецкие звёзды». Ее издателем стала общественная инициатива «Партнерство в поддержку инноваций», созданная рядом крупных немецких компаний (таких, как «Сименс», «Бертельсман», «Тиссен-Крупп», «Люфтганза»), министерством научных исследований Германии и конфедерацией профсоюзов. В книге рассказывается о самых знаменитых открытиях и изобретениях немецких ученых, конструкторов, инженеров и, разумеется, об авторах этих открытий и изобретений. Среди «звёзд», о которых идёт речь, - пионер книгопечатания Иоганн Гутенберг, изобретатель дизельного двигателя внутреннего сгорания Рудольф Дизель, Вильгельм Конрад Рентген, открывший (правильно!) рентгеновские лучи и ставший, кстати, первым лауреатом Нобелевской премии по физике, автор теории относительности Альберт Эйнштейн, Роберт Бош, придумавший свечу зажигания, и конструктор первого мотоцикла Готтфрид Даймлер… Но также малоизвестные или совершенно неизвестные ни вам, ни мне (до знакомства с этой книгой) Генрих Фоке, построивший прототип вертолета, Рудольф Хелл, сконструировавший цветной электронный сканер еще до того, как компьютеры получили широкое распространение, и некий Кристиан Бушман, широко известный в узких кругах благодаря тому, что первым заиграл на губной гармошке (было это, кстати говоря, в 1821 году). Отдельные страницы книги вызывают, честно говоря, удивление и невольную улыбку. Даже не потому, что на них идёт речь о таких судьбоносных «открытиях», как губная гармошка или жареные колбаски с приправой карри. Эти страницы удивительным образом напоминают о псевдопатриотической борьбе за приоритеты в Советском Союзе конца сороковых-начала пятидесятых годов. Тогда совершенно серьёзно утверждали, что лампочку изобрел не Эдисон, а Яблочков, радио – не Маркони, а Попов, ну, а первый паровоз пустили братья Черепановы, причем ухитрились сделать это за три года до того, как в России была построена первая железная дорога. По этому поводу даже ходил анекдот: дескать, рентгеновские лучи намного раньше Рентгена открыл Иван Грозный, когда-то сказавший князю Курбскому: «Я тебя насквозь вижу!»

Шутки шутками, но в книге «Немецкие звёзды» мы читаем, что электрическую лампочку придумали не Эдисон и не Яблочков, а немец Генрих Гёбель, что автором периодической системы был, оказывается, не Менделеев, а немец Юлиус Лотар Майер. Менделеев, правда, тоже упоминается. Впрочем, таких страниц в книге, к счастью, немного. Да и что говорить о мнимом первенстве! Давайте поговорим о настоящем.

Те открытия и изобретения, о которых рассказывает книга «Немецкие звезды», можно было бы структурировать по различным областям науки и техники. И самое важное место занимает, среди них, наверное, медицина. Ведь здесь работы немецких учёных положили начало целым направлениям, стали вехой в развитии не только здравоохранения, но и общественной жизни. Звучит слишком патетично? Но давайте просто перечислим. Роберт Кох совершил настоящий переворот в эпидемиологии, Самюэль Ганеман заложил основы гомеопатии. О Рентгене мы уже упомянули. Ну а самым распространенным медикаментозным средством и по сей день остаётся синтезированный в лабораториях немецкого концерна «Байер» аспирин, замечательным образом соединяющий жаропонижающие, болеутоляющие и противовоспалительные свойства. Необходимо также упомянуть (причем без всякой иронии) и противозачаточные таблетки, сыгравшие очень важную роль в сексуальной революции шестидесятых годов (их первой начала выпускать фармацевтическая компания «Шеринг»).

Конечно, интересно не только простое перечисление, но и то, как совершались эти открытия, и, так сказать, сопутствующие обстоятельства. Вот два примера.

24 марта 1882 года немецкий врач Генрих Герман Роберт Кох (таково его полное имя) объявил о том, что сумел выделить бактерию туберкулёза – одной из самых опасных заболеваний того времени. Это была сенсация – впрочем, не такая уж неожиданная, ведь несколькими годами раньше Роберт Кох установил, что единственной причиной сибирской язвы, буквально косившей крупный рогатый скот в Европе, тоже является бактерия. Исследователь доказал, что эпидемиологические особенности сибирской язвы, которые определяют, в частности, её географическое распространение, обусловлены циклом развития этой бактерии. Так родилась новая наука – бактериология, которая помогла человечеству победить очень многие опасные заболевания. В 1905 году Роберт Кох был удостоен Нобелевской премии.

Парадоксальна история другого выдающегося открытия в области медицины. Речь идёт о хорошо известном каждому лекарстве - об аспирине. Нобелевскую премию получил не немецкий фармацевт Феликс Хоффман, синтезировавший этот препарат, а (почти на сто лет позже Хоффмана) британский учёный Джон Роберт Вейн, объяснивший механизмы действия аспирина.

Ацетилсалициловая кислота (таково химическое название аспирина) была получена в лабораториях компании «Байер» в 1897 году. Существует красивая легенда. Отец химика Феликса Хоффмана в течение многих лет страдал ревматизмом, но из-за больного желудка не мог принимать салициловую кислоту, которую рекомендовали врачи. И сын якобы поклялся создать синтетический препарат с такими же противовоспалительными, жаропонижающими и болеутоляющими свойствами, но с минимальными побочными эффектами. Так это или не так, но аспирин уже в первые годы после его создания стал фантастически популярным лекарством. «Байер» заработал на нем миллиарды. Создание лечебного средства, не существующего в природе, впервые позволило организовать его массовое производство. Сегодня, несмотря на все достижения и открытия в области медицины, аспирин остается самым распространенным медикаментозным средством. Его ежегодное потребление в мире превышает 40 миллиардов таблеток. И учёные открывают всё новые и новые терапевтические свойства аспирина: он, например, снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний и уменьшает вероятность инфаркта.

Что касается «отца» аспирина Хоффмана, то он, несмотря на всё это, можно сказать, остался на бобах. Контракт с компанией «Байер» давал ему право на авторские отчисления от продажи только тех лекарств, которые запатентованы в Германии, а на аспирин здесь патента (по чисто формальным причинам) не дали. Компанию «Байер», кстати, это как раз не очень волновало, потому что она владела монопольным правом на коммерческое название – «аспирин», и именно оно приносило и приносит колоссальные прибыли.

В книге «Немецкие звёзды» больше всего идёт речь, однако, не об открытиях в области медицины, а об изобретениях в самых разных областях техники. Тут уж немцы действительно, наверное, впереди планеты всей. Начиная с проложившего дорогу эпохе Просвещения Иоганна Гутенберга, печатные литеры которого позволили сделать книгу намного более дешевой и, значит, доступной для многих, немецкие инженеры всё время что-то изобретали, конструировали, собирали, испытывали, усовершенствовали: динамо-машину и реактивный самолёт, мотоцикл и вертолёт, футбольные бутсы с вывинчивающимися шипами и подушку безопасности, магнитофон и телевизор, трамвай и компьютер… В книге обо всём этом рассказывается весьма лаконично: только самое главное, ну ещё одна-две любопытные детали. Скажем, описывая первый мотоцикл, который собрали в 1885 году из деревянных деталей Готтлиб Даймлер и Вильгельм Майбах, авторы приводят не только его технические характеристики (мощность – половина лошадиной силы, максимальная скорость – 12 километров в час), но и упоминают о том, что к заднему колесу этого транспортного средства были приделаны по сторонам два дополнительных маленьких колесика – для устойчивости. Конструктивного значения они не имели. Просто изобретатель мотоцикла Готтлиб Даймлер не умел кататься на велосипеде, следовательно – и на мотоцикле. И испытывать своё детище он мог только при наличии дополнительных колёс. Наверное, поэтому Даймлер так быстро охладел к нему и взялся за конструирование более устойчивых средств передвижения – четырёхколёсных. И в 1889 году на Всемирную выставку в Париже он привёз уже свой первый автомобиль – прапрадедушку сегодняшнего «мерседеса».

Из множества изобретений, которые мы найдём в книге «Немецкие звёзды», я бы ещё подробнее хотел рассказать о двух, без которых совершенно немыслима сегодня наша повседневная жизнь, - о телевизоре и компьютере. Сначала – о компьютере. На первенство здесь претендуют сразу несколько человек в разных странах. Все они – и американцы, и британцы, и немцы – внесли очень важный вклад в развитие кибернетики. И всё же первый действующий электромеханический бинарный компьютер создал немец – Конрад Цузе.

Конрад Цузе был по профессии инженером-строителем. В этом качестве ему приходилось производить очень много вычислений. Цузе ненавидел считать, часто сбивался и ошибался и именно занялся разработкой более совершенной счётной машины, чем арифмометр. Вскоре это хобби увлекло его настолько, что он уволился из фирмы, где работал, одолжил деньги у друзей и стал экспериментировать на столе в углу гостиной родительского дома с проводами, реле и металлическими пластинками. К концу тридцатых годов его бинарная счётная машина занимала уже половину комнаты. Изобретатель назвал её «Ц 1» («Ц» - первая буква его имени). Условия задач вводились в «Ц 1» с помощью клавиатуры. Но пластинки и другие грубые детали конструкции часто заклинивало, что приводило к сбоям. Цузе придумал остроумный вариант: он стал кодировать задания для машины, пробивая отверстия в использованной фотопленке. Так появилась новая пробная модель – «Ц 2», работавшая с перфорированной лентой. Но лишь следующая, третья модификация может в полной мере считаться первым действующим компьютером – программно управляемым устройством, основанным на двоичной системе счисления. Машина «Ц 3» увидела свет в 1941-м году, и именно его можно считать годом рождения компьютера.

Между прочим, Конрад Цузе и австрийский инженер Хельмут Шрайер, который стал с ним сотрудничать, уже тогда решили создать компьютер принципиально нового типа. Вместо электромеханических реле они предложили использовать вакуумные электронные лампы. Такая машина должна была работать в сотни раз быстрее своей предшественницы. Но денег на разработки не было. Цузе и Шрайер пытались сыграть на том, что новая быстродействующая машина позволила бы легче расшифровывать закодированные сообщения противника, однако Гитлер, уверенный в скорой победе, «заморозил» все долговременные научные разработки с неясным целевым назначением. В общем, компьютер «Ц 4» так никогда и не был создан.

Прошу прощения за некоторый переизбыток технических подробностей. Рассказ о них больше приличествовал бы радиожурналу «Наука и техника», чем «Читальному залу». Поэтому сейчас мы уделим особое внимание не принципам функционирования первого телевизора, а личности его создателя – барона Манфреда фон Арденне.

Телевизор, действующий прототип которого Манфред фон Арденне впервые представил в 1931 году на берлинской промышленной ярмарке, - не единственное изобретение выдающегося ученого и конструктора. Не менее важным является, например, электронный растровый микроскоп. А всего барон Арденне получил за свою жизнь около шестисот патентов, причем первый – уже в шестнадцатилетнем возрасте. Он работал в самых разных областях науки, сделав важные открытия также в области физики иона и в ядерной физике (Арденне помогал создавать сначала гитлеровское, а потом советское ядерное оружие). Когда он скончался на девяностом году жизни, то в некрологах его называли «последним учёным-энциклопедистом» и «немецким Эдисоном».

Для передачи изображения Манфред фон Арденне применил способ «бегущего луча»: кинокадр просвечивался движущимся световым пятном, которое создавалось сфокусированным электронным лучом на экране кинескопа. Свет, прошедший сквозь кинокадр, улавливался фотоэлементом, на выходе которого возникал электрический сигнал изображения.

Во время войны Арденне сосредоточился на более важных для «третьего рейха» вещах. Блестящий экспериментатор, он занимался в берлинском пригороде Лихтенфельде проблемами расщепления изотопов урана, пытаясь «добыть» начинку для атомной бомбы. Что ему, к счастью, не удалось: главный циклотрон нацисты достроить не успели. Но то, что успели, пригодилось победителям.

Война еще не кончилась, а в занятые Красной Армией районы Германии уже были посланы специальные отряды, которые разыскивали физиков, инженеров, техников, других специалистов, которые могли бы помочь СССР в разработке ядерного оружия. 8 мая 45-го года Курчатов представил Берии список немецких ученых, которых желательно было бы заполучить. Большинство, однако, успели уйти к американцам. Но с Арденне повезло больше. Его институт располагался в советской оккупационной зоне, в огромном поместье ученого. Бежать тому было некуда. Когда машины с особистами подъехали к этому «полудому-полузамку» (так описывает его один из очевидцев), их встретил большой плакат с надписью по-русски: «Добро пожаловать!» «По-видимому, учёл обстановку», - иронично заметил по этому поводу один из членов спецгруппы. Её глава Махнев, подробно перечисляя на следующий день в докладе на имя Берии, какие именно материалы и аппаратура обнаружены в научных учреждениях Берлина, подчеркнул:

«В этом же районе находится целиком сохранившийся частный институт ученого с мировым именем, барона фон Арденне, лаборатория которого является ведущей в области электронной микроскопии во всем мире… Фон Арденне передал мне заявление о том, что он… предоставляет институт и самого себя в распоряжение советского правительства. …Желательно срочно принять решение о вывозе оборудования из этого института и сотрудников его для работы в СССР».

Группа Арденне, перевезённая в полном составе на добровольно-принудительных началах в Советский Союз, образовала так называемую лабораторию «А» советского атомного проекта. Она располагалась в Сухуми, в здании санатория «Синоп», и входила в систему 9-го управления НКВД. Под руководством Манфреда фон Арденне работало более ста человек. Немецкие ученые вместе с советскими коллегами разрабатывали новые методы разделения изотопов урана электромагнитным способом, а попутно исследовали возможности применения ядерных излучений в биологии и медицине. И делали это так успешно, что фон Арденне стал даже лауреатом Сталинской премии. В 47-ом году, после успешного пуска первого реактора, в котором был получен оружейный плутоний, специальным постановлением Совета министров СССР отметили и немецких специалистов. Манфред фон Арденне тоже был в числе главных награжденных: ему «отвалили» 50 тысяч рублей. Огромные по тем временам деньги.

В середине пятидесятых годов Арденне разрешили вернуться в Германию – разумеется, в восточную. Карьера его развивалась успешно. В течение многих лет он возглавлял институт ядерных исследований под Дрезденом. Умер барон-изобретатель относительно недавно, в 97-м году.