По данным Федерального ведомства по охране конституции, в среде немецких неонацистов по-прежнему наблюдается приток молодежи. Маттиас Адриан (Matthias Adrian) был членом молодежной организации праворадикальной Национал-демократической партии (НДПГ) и занимался организацией маршей правых экстремистов в федеральной земле Гессен в период с 1997-го по 2000-й годы. Затем он отошел от неонацистов и отмежевался от их идеологии. Сегодня Маттиас - участник берлинской инициативы экс-неонацистов "Exit" ("Выход"), которая борется с правым экстремизмом и помогает подросткам оставить "сцену".

В беседе с DW-WORLD.DE он высказывается по поводу запрета концерта барда-антифашиста Константина Векера (Konstantin Wecker), запланированного в городе Хальберштадт в федеральной земле Саксония-Ангальт на востоке Германии, рассказывает об изменении имиджа правоэкстремистского движения.

- Господин Адриан, почему вы считаете неправильным шаг председателя хальберштадского ландтага Хеннига Рюэ (Hennig Rühe), отменившего концерт Константина Векера в гимназии имени Кете Кольвиц?

- Потому что я считаю, что Хальберштадт капитулировал перед НДПГ, побоялся конфликта с этой партией. Что вообще могла предпринять НДПГ по отношению к заранее запланированному мероприятию - которое, к тому же, должно было состояться в здании, находящемся во владении округа? Как раз потенциальным нарушителям правопорядка можно было запретить вход туда. И то, что небольшая правоэкстремистская партия берется предписывать, какие концерты в общественном месте проводить можно, а какие - нельзя, не вписывается ни в одни рамки. Стыдно и нестерпимо, что такое вообще возможно в Германии!

- Но ведь НДПГ пригрозила, что тоже намерена проводить концерты в школе, если уж левая "Antifa" получила такое право. Может быть, давление на ландрат и Рюэ просто стало слишком сильным?

- Не думаю, что НДПГ тоже получила бы такое разрешение. И уж совсем не понимаю, как мог ландрат оказаться под давлением НДПГ. Какой же у него в таком случае статус? В любом случае, проблему следовало решить иначе. Само название обязывает ландрат (окружное управление - прим. ред.) действовать по принципам демократии и в соответствии с правовой системой ФРГ. И именно поэтому нельзя капитулировать перед меньшинством, выражающим мнение политических экстремистов!

- Не станет ли этот случай прецедентом? И не означает ли это, что правые экстремисты возьмут на вооружение новую стратегию - попытаются вторгаться в сферу деятельности коммунальных органов?

- То-то и оно. Им не обязательно прорываться в федеральный парламент - районного собрания депутатов вполне достаточно. Вот только "новой стратегией" это не назовешь. Еще в 30-е годы гитлеровская Национал-социалистская рабочая партия Германии (НСДАП) зачастую предпринимала шаги к срыву мероприятий.

- А как вы воспринимаете изменение имиджа молодых скинхедов? Похоже на то, что бритоголовые молодчики в кожаных сапогах уходят в прошлое. Это что - способ завоевать новых сторонников?

- Да, субкультура скинхедов, воспевающая насилие и агрессию, - уже вчерашний день. Нацисты трансформируются в "благообразных" молодых людей - вроде бы остающихся правыми радикалами, но при этом милых, обходительных, например, готовых помочь беспомощной старушке перейти улицу. Соответственно, все больше "нормальных" подростков симпатизируют правым радикалам. В Мекленбурге-Передней Померании, например, занимать праворадикальную позицию уже считается нормальной политической установкой.

- Сегодняшний правый экстремизм в Германии - это, прежде всего, реалии "новых" федеральных земель?

- К сожалению, он все больше продвигается и на запад. Здесь у него, конечно, не такие масштабы, как на востоке, но в моей родной земле Гессен, например, неонацисты уже обосновались прочно. На каждую деревеньку, насчитывающую от пяти до семи тысяч жителей, приходится двое-трое подростков-неонацистов. Вроде бы, немного. Но когда здесь проходит какой-нибудь крупный праздник - скажем, традиционное для этих мест празднество в честь бога вина, - из разных мест съезжаются до 80-ти молодчиков-экстремистов. И нежданно-негаданно образуется так называемая правоэкстремистская "сцена". Для молодежи, не придерживающейся праворадикальных взглядов, а для иностранцев особенно, это уже серьезная угроза.