Для тех, кто в Беларуси интересуется историей, заметным событием стала презентация книги "Брест. Лето 1941. Документы. Материалы. Фотографии", подготовленной белорусско-немецким коллективом авторов под руководством Кристиана Ганцера (Christian Ganzer) из Лейпцигского университета. Книга основана на исторических и архивных материалах, посвящена событиям в Бресте после нападения фашистских войск летом 1941 года, но представляет новый взгляд на тот период времени в истории СССР. В интервью DW немецкий историк пояснил, почему считает упреки в свой адрес в "дегероизации" необоснованными, и выразил мнение, что тема героической обороны крепости в Бресте являлась элементом пропаганды.

- Почему Брестская крепость периода Второй мировой войны стала основной темой ваших исследований и публикаций?

- В 2004 году я участвовал в экскурсии, которую организовал профессор Франк Гольчевски из Гамбурга. Две недели группа из 27 историков путешествовала по Беларуси, и первой остановкой был Брест. Так я посетил крепость в этом городе впервые. После магистратуры я решил писать кандидатскую диссертацию о музеях Беларуси и проходил стажировку в музее обороны Брестской крепости. Когда же позднее побывал в немецком Федеральном военном архиве во Фрайбурге и начал знакомиться с документами, то настолько углубился в брестскую тему, что решил сосредоточиться исключительно на ней.

- Книга "Брест. Лето 1941. Документы. Материалы. Фотографии" еще до ее презентации вызвала не только большой интерес, но и полемику среди белорусских историков. Почему?

- Думаю, что есть две причины. Во-первых, уже давно нужно было начать заниматься этой темой. Ведь в Советском Союзе не появлялись научно-исследовательские работы, посвященные обороне Брестской крепости.

Иными словами, долгие годы в учебниках, в фильмах, в самом музее обороны речь шла исключительно о героической стороне, а вот ученые почему-то не занимались глубоким исследованием этой темы. Наверное, получилось неловко, что заниматься этим стал я, человек извне, а не кто-то из местных историков.

Второй момент, видимо, в том, что результаты моих исследований противоречат былым постулатам. Сейчас выглядит так, что людям десятилетиями уверенно пропагандировали однозначную версию как легенду. И опять же: тот, кто предлагает альтернативный взгляд, пришел извне.

- Одна из главных претензий, обращенных к авторам книги от лица оппонентов, заключается в том, что вы занимаетесь "дегероизацией" защитников Брестской крепости.

- Мне было удивительно слышать, что, оказывается, Ганцер - сторонник "теории дегероизации", которая якобы характерна для Германии. О такой теории раньше не слышал, хотя интересуюсь культурой памяти в своей стране. Я стал искать литературу по теме и нашел: целых две монографии и пять статей! Но, увы, большинство этих работ - из области литературоведения.

Надо признать, что упрекать и отвергать альтернативную точку зрения одной сильной фразой: "Это же дегероизация!", очень удобно в пропаганде. Но это совсем не научно. Я, кстати говоря, в шоке, как легко мобилизуются в Беларуси национальные стереотипы по образцу "Ганцер - немец, поэтому он так думает".

А о героизме, как об историческом факте, я вообще не писал. В современных гуманитарных науках его воспринимают как общественную конструкцию. И раз нет научного определения, что такое героизм или подвиг, то у нас нет другой возможности рассматривать это явление.

- С какими высказанными на презентации книги в Бресте мнениями вы не совсем согласны?

- Выступление заместителя директора мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Ларисы Бибик однозначно подтвердило мой тезис, что плен является ключевой проблемой в историографии боев за крепость. В музее обороны Брестской крепости никак не могут смириться с фактом, что большинство, а именно около 75 процентов защитников, в конце боев (30 июня 1941 года) находилось в немецком плену.

В качестве оправдания, почему тема плена в музее практически отсутствует и замалчивается, там отвечают, что это - музей обороны, и главная тема музея - не плен. Для меня это - детская аргументация. Ведь когда попали в плен все эти тысячи защитников? В ходе обороны крепости. Аргументация не очень убедительная еще и потому, что сотрудники музея нашли много места для показа исторических событий, которые либо очень косвенно, либо вообще не связаны с обороной Брестской крепости (ее строительство, польский период, бои в Брестском районе, партизанское движение, освобождение стран Европы и т.д.).

- В Беларуси стало традицией воспринимать бои за Брестскую крепость как важный элемент той войны...

- Я понимаю это. Но также по традиции из поля зрения выпадает период начала Холокоста на белорусских землях. И когда говорим о Бресте, то документально подтверждено, что летом 1941 года бои в крепости продолжались только 8 дней (хотя по официальной версии они длились до 23 июля).

Все обращают внимание только на героическую оборону, но почему-то забывают, что в середине июля 1941 года полицаи из числа местных жителей при поддержке солдат вермахта расстреляли в Бресте около 4400 человек, 90 процентов из которых были евреями.

Для понимания того, что такое национал-социализм, против которого сражались солдаты Красной армии, необходимо говорить об этих фактах. Однако, как и в вопросе военнопленных, на тему еврейских жертв национал-социализма в советские времена было наложено табу.

- Остается ли и далее Брестская крепость темой ваших исторических изысканий?

- На данный момент я занимаюсь научной работой, тема которой "Брестская крепость как историческое место и место памяти". Наверное, стоит ее после защиты опубликовать и на русском языке.

Смотрите также: